Иван Кудрявцев - На арене с Гошей

- Чтобы стать настоящим артистом,- частенько говорил он мне,- надо много работать, Ваня, очень много - сколько сил хватит, и еще больше.

Сидоркин видел, конечно, что я люблю животных, забочусь о них. И он всячески это поощрял, всемерно старался будить во мне интерес к профессии дрессировщика, подробно пояснял каждый свой жест во время репетиций, рассказывал множество очень поучительных историй, посвящал меня во все тонкости дрессуры, знакомил с особенностями разных животных, учил, как подходить к ним, как с ними обращаться.

- Нельзя,- учил он меня,- ни в коем случае нельзя проявлять трусость. Но безрассудная лихость в обращении с хищниками, пренебрежение опасностью тоже ни к чему хорошему тебя не приведут.

И с доброй своей улыбкой добавлял:

- При всех обстоятельствах не следует терять эту деталь,- он выразительно указывал пальцем на голову.

Из Ижевска наш зверинец переехал в город Киров, оттуда в Дзержинск. Затем мы работали в Харькове, потом перекочевали в Баку...

В обязанности ассистента, которые я выполнял, входил не только уход за медведями, но и непосредственное участие в репетициях, для которых поначалу я лишь готовил продукты - нарезал хлеб и колол сахар, чтобы прикармливать животных во время работы. Потом мне разрешили выводить из клетки медвежат и гулять с ними.

Смысл таких прогулок не только в том, что животное не залеживается на месте. Это нужно для того, чтобы приучить его к людям, постараться обуздать его нрав, часто очень капризный и коварный. Тут следует иметь в виду, что медвежата, еще не знающие человека, принимают его за какую-то угрожающую силу, от которой необходимо обороняться - кусаться, царапаться...

Разрешение выводить на прогулку медвежат было большим доверием мне. Очень быстро освоившись с этим делом, я проводил целые дни в играх с забавными, но злющими малышами.

Медведи, с которыми Сидоркины работали в зверинце были еще "сырыми", то есть не владели трюками настолько, чтобы участвовать в цирковом представлении. И по прибытии в Баку нашему аттракциону предоставили четырехмесячный репетиционный период - за этот срок мы должны были многому научить зверей, а главное, научить их выполнять все трюки четко, без "завалов".

К тому времени я накопил уже некоторый опыт и стал по сути дела первым помощником Сидоркиных. Заметно расширился круг моих обязанностей. Мне уже доверяли выводить из клеток взрослых медведей, надевать на них поводки, намордники, привязывать к специальным кольцам в стене в проходе.

Репетиции наши шли очень интенсивно, напряженно, по строжайшему расписанию. Работа начиналась ровно в семь утра и длилась до двенадцати часов. Возобновлялась она в восемь часов вечера и заканчивалась в двенадцать ночи.

В таком распорядке есть резон: утренние занятия должны приучить животных к тщательному выполнению трюков в определенной последовательности; вечерние же, проходящие при свете электричества, так сказать, максимально приближены к обстановке циркового представления. Их цель - не только закрепить результаты утренней репетиции, но дать зверям возможность освоиться с обычными условиями работы на арене.

Некоторым опытом, как уже было сказано, я успел запастись, но достаточной сноровки в обращении с животными у меня, разумеется, еще не было, не смог пока преодолеть известную скованность и неуклюжесть. И медведи нередко меня царапали, а иногда и кусали. По эти случаи ни в малейшей степени не поколебали моей увлеченности.

Однажды я расположился на ночлег прямо возле клеток, подложив под голову свой рабочий комбинезон. Прошло очень немного времени, когда я вдруг был разбужен резким толчком. Почувствовал, что какая-то могучая сила волочит меня головой вперед туда, где стоят клетки со зверями.

Я молниеносно вскочил на ноги, в то время как мое изголовье исчезло в клетке медведицы Гальки. Что же оказалось? Когда я заснул, зверь почуял запах хлеба и сахара, которыми всегда были полны карманы моего комбинезона. Дурманящий запах заставил Гальку потянуться лапой к комбинезону - она хорошо знала, где лежат лакомства. После длительных усилий ей удалось зацепить его когтями. Тогда-то она и стала резко тянуть к себе комбинезон, а втащив в клетку, в одно мгновение превратила его в... бывший комбинезон.

Медведица Галька

Уютно разлеглись в клетке, медведица с аппетитным хрустом и сопением за обе щеки уплетала сахар и хлеб. При этом она, честное слово, весело подмигивала в мою сторону...