Николай Редькин: Тихая Виледь

Осью жизненного существования для русского человека, будь он даже этнический еврей, всегда будет любовь к родной землице, с которой, как говорил великий русский поэт Николай Рубцов, он чувствует «самую жгучую, самую смертную связь».

Кстати, не зная архангельского говора, не сразу поймёшь, о какой «смертной» связи пишет поэт.

У Редькина масса диалектизмов в романе о родном Русском Севере, которые расшифровываются с помощью сносок. Оказывается, «насмертно» – это «очень».

…Ведут мужика под конвоем в лагерь. А он во время ночлега в избе гармонь увидел.

И ему «насмертно» захотелось поиграть на гармошке и поплясать. И тут же начинается гулянка.

Русский характер!

«Россия, мати, свете безмерный», – выдохнул в восемнадцатом веке Тредиаковский. Несмотря на ужасы революционной эпохи, этот свет старой России пробивается к нам – потомкам.

Свет несут женщины – героини Пастернака и Редькина. Первым увидел женщину как источник света и душевного тепла Гоголь.

Этот свет зажёгся автору «Мёртвых душ» в конце тоннеля. Такова у Гоголя Улинька – героиня второго тома «Мёртвых душ», говорят, списанная с несостоявшейся невесты писателя – графини Анны Виельгорской.

Судьба русской женщины – это свеча на морозном ветру. Так у Гоголя.

Так у Пастернака: «Свеча горела на столе, свеча горела…» Так у Редькина.

И всё же они несут свой крест и верят.

Революция в России наиболее жизненно и объективно, как мне кажется, не говоря о художественности, описана у трёх писателей: Редькина, Пастернака и Шолохова. Это «Тихая Виледь», «Доктор Живаго» и «Тихий Дон». Видимо, название романа Редькина появилось не случайно, а как знак преемственности.

Три романа находятся в отношениях дистрибуции – взаимного дополнения, создавая в целом лирико-эпическое полотно, посвящённое событиям «огненных лет» на Русском Севере, в Центральной России, на Урале, в Сибири и на южных рубежах Отечества.

Гоголь в книге «Выбранные места из переписки с друзьями» предупреждал русских о грядущих кошмарах. Во втором томе «Мёртвых душ» есть даже пророчество о великом голоде. Гоголь категорически не принимал европейские революции, задыхаясь от вони, накуренной революциями.

По Гоголю, имеет право на жизнь только революция Духа, личный контроль над своей собственной Душой, в которой можно ломать и строить во Благо вопреки обстоятельствам.

Ужасы революции в России вряд ли компенсируют её достижения: уничтожение деревень, вырубка древних корней крестьянских родов, питавших Древо русской жизни, забвенье истории семьи, замена дома коммунальной квартирой и общежитием, войны (Афганистан, Чечня), поддержка за счёт национального бюджета правящих коммунистических режимов в зарубежных странах, пьянство, репрессии, раздробление государства…

Но русский Этнос живёт вопреки всему. Гоголь говорил, что, если русского мужика сослать на край света, он и там, среди снегов, поплюет на руки и станет рубить себе избу. Вот и Пастернак, поселив семью русских столичных интеллигентов Живаго-Громеко в глуши, среди снегов, да ещё в смутное время, рассказывает, как они не сгинули от бескормицы, что грозило двум генералам Салтыкова-Щедрина, а стали лелеять землю, давшую им урожай для жизни: растили картошку, огурцы, капусту, морковь, собирали и солили грибы, варили варенье.

И в лагерях самые жизнеспособные интеллигенты работали в тяжёлых климатических условиях, выдавая на-гора двухсотпроцентную норму. А во время войны лагерники добровольно шли в штурмовые батальоны и геройски гибли и побеждали. Обо всём этом написано в «Докторе Живаго».

Пастернака очень любят на Урале.

Жители Перми считают, что именно их город изобразил Пастернак в «Докторе Живаго». В окрестностях Перми есть даже музей Пастернака.

Редькин работал директором краеведческого музея на Русском Севере. Когда начинаешь пристально смотреть на прошлое России, изучая народное искусство, то невольно задаёшься вопросом: неужели эту красоту создавали несчастные, забитые, униженные люди, как учили советские учебники истории?! Ничего, кроме иронии, эта дезинформация не вызывает.

Достаточно посмотреть старые фотографии, на которых сняты поморки в праздничных нарядах. Праздничные наряды русских крестьянок – это наряды цариц.

Мы, к сожалению, утрачиваем древние традиции. Как некрасиво одеты люди в городах: в китайский ширпотреб!

В шестидесятые годы двадцатого века, когда вместо семейных резных дубовых буфетов в домах стали появляться колченогие уродцы, Владимир Солоухин забил тревогу. Нарасхват раскупались его «Чёрные доски» – книга о древнерусском искусстве, в которой провозглашалась анафема западным модным поветриям и трёхногим столикам, насаждавшимся, как картошка…