Яков Миронов - Он пришел. Книга первая

Ливьятан старался размышлять спокойно, чтобы не выйти из уравновешенного состояния. Он подумал: «Если то, что я вижу, мне не снится, то мой сон был продолжительным и исчислялся годами! Если я пребываю во сне, что маловероятно, тогда моим Творцом открывается ближайшее будущее! И третье. Если все это не галлюцинация и от начала до этого момента прошло немного времени, тогда для моего разума закрыто понятие происходящего в моем жилище».

После своих размышлений он услышал: «Все эти три из твоих помышлений являются истиной. Постарайся не думать об этом более! Но если ты, Ливьятан, настаиваешь на разъяснении увиденного тобой, тогда ответ на все это ты найдешь в Священной Книге Книг. ТОРА и только ТОРА поможет тебе подобрать ключи к дверям, за которыми скрыты ответы для твоего разумения». Каждое услышанное им слово вкатывалось в него в его разум зримыми приливами звуковых волн.

«Все поменялось между мной и человеческим детенышем! Теперь у меня рождаются вопросы, а у повзрослевшего светлого малыша на вопросы рождаются ответы, взятые из Истины Творца. Значит, с этого момента он учитель, а я ученик». Так думал Ливьятан, смотря в сторону светящегося Ромаха, и продолжал: «Кто же ты, мой светлый человек?» Не прошло и мгновения, когда в его разум пришло откровение, рассеявшее не совсем чистый домысел о существовании человека в этой подводной пещере.

«Так говорил Яаков, сын Ицхака, сына Авраhама, на предсмертном одре перед двенадцатью сыновьями своими в городе Гошен страны Мицраим (Египет, расположенный на севере Африки. На древнееврейском языке Египет назывался МИЦРАИМ): (БЕРЕШИТ, Ваехи XLIX, 8-12) «ЙЕhУДА АТА ЙЕДУХА АХЕЙХА ЯДХА БЕОРЭФ ОЙВЭХА ИШТАХАВУ ЛЕХА БНЕЙ АВИХА: ГУР АРЪЕ ЙЕhУДА МИТЭРЭФ БЕНИ АЛИТА КАРАА РАВАЦ КЕАРЪЕ УХЛАВИ МИ ЯКИМЭНИ: ЛО-ЯСУР ШЕВЭТ МИЙЕhУДА УМЕХОКЕК МИБЕЙН РАГЛАВ АД КИ-ЯВО ШИЛО ВЕЛО ИКhАТ АМИМ: ОСРИ ЛАГЭФЭН ИИРО ВЕЛАСОРЕКА БЕНИ АТОНО КИБЕС БАЯИН ЛЕВУШО УВДАМ-АНАВИМ СУТО: ХАХЛИЛИ ЭЙНАИМ МИЯИН УЛЬВЕН-ШИНАИМ МЕХАЛАВ:», что означает «/8/ ТЕБЯ, ЙЕhУДА, ВОСХВАЛЯТ БРАТЬЯ ТВОИ; РУКА ТВОЯ НА ХРЕБТЕ ВРАГОВ ТВОИХ; ПОКЛОНЯТСЯ ТЕБЕ СЫНЫ ОТЦА ТВОЕГО. /9/ МОЛОДОЙ ЛЕВ ЙЕhУДА, ОТ НАСИЛЬСТВА ТЫ, СЫН МОЙ, УДАЛИЛСЯ. ПРИТАИЛСЯ, ЛЕГ ОН, КАК ЛЕВ И КАК ЛЕОПАРД, КТО ПОСМЕЕТ ПОТРЕВОЖИТЬ ЕГО? /10/ НЕ ОТОЙДЕТ СКИПЕТР ОТ ЙЕhУДЫ, И ЗАКОНОДАТЕЛЬ ИЗ СРЕДЫ ПОТОМКОВ ЕГО, ПОКА НЕ ПРИДЕТ В ШИЛО, И ЕМУ ПОВИНОВЕНИЕ НАРОДОВ. /11/ К ВИНОГРАДНОЙ ЛОЗЕ ПРИВЯЗЫВАЕТ ОН ОСЛЕНКА СВОЕГО И К ЛОЗЕ НЕЖНОЙ СЫНА ОСЛИЦЫ СВОЕЙ; МОЕТ В ВИНЕ ОДЕЖДУ СВОЮ И В КРОВИ ГРОЗДЬЕВ ОДЕЯНИЕ СВОЕ. /12/ КРАСНЕЕ ВИНА ГЛАЗА ЕГО И БЕЛЕЕ МОЛОКА ЕГО ЗУБЫ».

Это благословение живо и не отойдет от престола Славы Господа Бога Всесильного Израиля! Кровь всех трех праотцев и их последователей течет в жилах моих. И теперь мне предстоит познать и испытать на себе всю боль народа Израиля за все деяния их со дня образования их. Если ты, Ливьятан, не услышишь или не увидишь дыхание мое в жилище твоем, не помысли о плохом. Дождись возвращения моего в молитве перед Творцом твоим. Неведом тебе страх и о любви не знаешь ты! Благодарю тебя за спасение и приют плоти моей. Обращение твое ко мне будет услышано мной, и я отвечу тебе из любого места нахождения своего. Песочные часы жизни твоей приобрели свое первостепенное состояние. Возблагодари Творца твоего за прощение, которым Он, Творец, наградил тебя в этот день!» Наступила тишина. Ливьятан слушал с открытыми глазами и перед ним каждое мгновение менялись разнообразные видения происходящего в пещере.

Если свечение, исходящее от Ромаха, слабело, родник переполнял своей водой колодец и от него в разные стороны разливались ручьи совсем не прозрачной воды. Когда свечение, исходящее от ЙеhИШИЭЛьРоМаХа, усиливалось, тогда вода в ручьях становилась прозрачной и устремлялась назад к колодцу, возвращаясь в круги своя.

«Проснись! Проснись! Разомкни глаза, Ливьятан, раб Творца Вездесущего! Желающий слушать да услышит! Восторгаюшийся видением да увидит! Вот! Смотри», – и Ливьятан устремил свой взор на двигающуюся картину над колодцем родника. И вот то, что он увидел: незатухающий от сильного пламени костер и над ним раскаленную глиняную чашу огромных размеров, над чашей раскаленный каменный подмосток и силуэт человека, который говорил спокойным голосом: «Не в твоей власти управлять силой огня. Не тебе руководить потоками вод. Не ты властвуешь над ветром. И не тебе решать участь моих поступков в этом мире. Ты царь одного народа, а в мире присутствует Царь всех царей. Ты и твой народ поклоняетесь идолам, а Он Превечно Живой. Ты ворожишь над паром кипящих настоев, взятых от живых и неживых творений их Творца, и заставляешь свой народ преклоняться перед собой и молиться на тебя, словно ты есть бог. Истинный Бог управляет временем, и твоя жизнь зависит от этого времени. Наступит миг, когда ты станешь жалеть о содеянном при жизни своей, но голос твой не будет услышан! Вот я, Аврам, сын Тераха, стою перед раскаленным горлом твоего ада, но никто не осмелится толкнуть меня вниз, потому что нет у слуг твоих и рабов твоих мужества, чтобы подойти ко мне. Ибо все вы испытываете страх и ужас перед силой огня». И выстроились храбрецы по зову царя Вавилона, желая угодить царю и за это получить материальное вознаграждение, но их попытки заканчивались трагическим концом для них самих. Не доходя до Аврама тридцати шагов, каждый из них сгорал ярким пламенем. Царь Вавилона Амрафель, он же Хаммурапи, приказал столкнуть Аврама длинным металлическим жезлом, который хранился в руке у одного из главных идолов (божеств) народа этого. Этот жезл был более пятидесяти метров длиной, но не было человека, который мог бы его удержать в руках своих. Снова вызвались дерзкие храбрецы и пытались вырвать его из руки божества и вырвали, но руку идолу сломали. Подняли этот жезл наверх при помощи толстых витых канатов и, взяв, направили его на Аврама. И вот! Расплавился жезл, так и не коснувшись этого человека, а храбрецов тех языком пламени безжалостным огонь пожрал. Сказал Аврам царю: «СМЕРТЬ людей этих и других, что пришла к ним по воле твоей, возлегла на короне главы твоей и прибавит к себе еще и не насытится, но ответ за них тебе держать перед Творцом всего живого и неживого. Отныне власть твоя растает в руках твоих. Все отдашь сыну своему при жизни своей, и ревность твоя пожрет плоть твою в одиночестве твоем к потере этой. Пустота приходит к тебе, и нет от нее избавления! Теперь смотри». Аврам вытянул руки в стороны и оторвался от каменного приступа. Его тело не падало камнем вниз и не сгорало от живых языков страшного пламени, оно зависло над горлом раскаленной глиняной чаши и медленно опустилось вниз, к месту, где бушевал незатухающий огонь.