Филимон Сергеев - Идущий от солнца

– А я за тебя, Ваня! Может, солнцу и в самом деле нужна эта земная ось, связанная с человеческими душами? Может, она нужна ему, как нам воздух? И жаль, что не инопланетяне, а мы с тобой разрушили ее. Очень жаль.

– Но зачем размахивать кулаками после драки. Неужели инопланетяне кинут нас?! Боже мой. Мне страшно становится. Мы оказались между двух огней. Если наши поступки перевести на язык современных перевертышей, то мы с тобой и «Айвазовский» стали исполнителями жуткого разрушения. Инопланетяне как бы заказчики, а мы исполнители. Если это так. То они, узнав, что родник уничтожен, больше не появятся на Земле.

– А зачем тогда они приглашают тебя на работу, может, заманить решили?

– Нет, радость моя, – вдруг твердо сказал Иван и опять закурил. – Если они кинут нас, то солнце их тоже кинет. Вот что, друг ты мой сердешный, я предлагаю сжечь деньги, которые они дали нам за уничтожение родника.

– По-моему, деньги ничего не изменят.

– Я знаю солнце. Может быть, не так подробно, но кое-что знаю. Оно не любит, когда мы работаем только за деньги и против своей воли. И если скрываем это или лжем, называя свою каторжную работу призванием, то солнце все равно узнает об этом и накажет нас.

– А как же рабы в древнем Риме?

– Солнце и рабов наказывает… Особенно тех, которые не ищут выхода из рабства. Рабы, к сожалению, и сейчас есть, только в такой красочной упаковке, что порой трудно разобраться, где рабы, а где господа, а порой и богатый господин похож на жалкого раба. Потому что он тоже раб, только не рабовладельца, а денег. Но любой раб, познавший теплоту и радость солнца, а также искренней, непродажной любви, намного счастливей и краше самого богатого монстра, лишенного теплоты Вселенной, ее мудрости. Так что солнце наказывает мошенников, а не рабов.

– Но, Ваня, пойми, тринадцать тысяч зеленых – это не шутки. За такие бумажки с меня кожу сдирали и заставляли неделями вылизывать то, что вызывает отвращение и тошноту..

– Не говори сейчас об этом. Вещи своими именами будем называть там, на Одиссее, на другой планете, на которую есть надежда. Здесь уже поздно.

– Может, ты деньги своей бабушке подаришь? Она хоть и старая, но живая еще.

– Каким образом? И потом – их у нее все равно растащат, разворуют, а может, просто отберут..

– Ну что ж, давай сожжем деньги. А Майкл их отдаст?!

– Конечно. Он сейчас все отдаст, лишь бы улететь. Но, Вера, пойми меня, про деньги я сказал от безысходности, сжигай их в самом крайнем случае. Если тебе будет очень плохо и ты почувствуешь, что ощущение горницы начинает покидать тебя, это первые признаки того, что солнце сильно изменило магнитосферу Земли, и самые бурные ее проявления здесь, на стыке обители человеческих душ. Только в этом случае заставь себя и сожги деньги. Когда я был безрассуден и в сильную грозу попал под молнию, меня здорово отбросило в сторону, но не убило. У меня в кармане тогда гроша не было. Об этом случае я рассказал одному мудрецу у родника вечности. И слова его запомнил на всю жизнь. Он мне сказал, что солнце не любит, когда люди разбрасываются деньгами и думают, что каждому человеку их деньги принесут счастье. А еще больше солнце не любит, когда роскошь и богатство греют душу человека больше, чем природа и ее взаимная любовь. «Солнце нищих любит», – помню, очень грубо, но с какой-то искренней болью сказал мудрец, видимо, зная, что души нищих греет тепло земли и солнца, а не деньги, которых никогда не хватает.

– Почему оно любит именно нищих? – удивилась Вера. – Ведь нищие люди мало что решают в нашей запутанной и очень материальной жизни.

– Это неправда. Нищие на земле до последней поры решали все. И причиной этому – власть денег. Не власть разума, окрыленного негой любви к Земле и радостного труда, укрепляющего бесценные плоды Создателя, а власть денежной нищеты. Власть сладкого и очень опасного обмана: «Будет много денег – будет всего выше крыши…» Любовь, успех, счастье, роскошь. Денежная лихорадка, этот жуткий обвал современной стонущей цивилизации породили кризисы, дефолты, социальные революции. Но самое страшное – материальная нищета узаконила рабство в современном мире. Оно не бряцает, не звенит цепями и кандалами, как две тысячи лет до новой эры. Сейчас, в двадцать первом веке, миллиарды людей ищут радостной увлекательной работы, на которую можно было бы прожить и, не найдя ее, постепенно попадают в рабство.

– Ваня, остановись, – неожиданно оборвала его Вера. – Ты не на охоте за волками. Как из автомата строчишь.