Ян Росс - Челленджер

– Я боюсь.

– Илья, что за чепуху ты несёшь?

– Да ты вконец распоясался. Возможно, это последствие облучения. Не то чтобы раньше был так уж вменяем, но сегодня… у-у… совсем того… опух, озверел, офонарел, ошизохренел…

– Думаешь, ты в цирке?! – пролаял Ариэль, теряя остатки хладнокровия.

– Я не думаю, я уверен. А тебе, небось, кажется – ты угодил в фильм ужасов?

– Что?! – он шагнул ко мне, сжимая кулаки.

– Арик, к чему дешёвые жесты? Ты всё норовишь превратить это в боевик…

– Илья, ты уже окончательно зарвался, – отстранившись, проговорил Арик севшим голосом. – Xорош, a? Сколько можно?

– О-о… уверяю тебя, я могу ещё долго.

Я сделал паузу, наслаждаясь полнотой триумфа и предоставляя зрителям возможность осознать новую расстановку сил. Пожалуй, с закланием можно повременить и вдоволь натешиться, компенсируя месяцы титанического терпения.

– Но увы, – продолжил я, – ты мешаешь не только мне, твои эскапады препятствуют гармоничному проистечению процессов. Вон, Тим уже в панике под стол забился.

Ариэль окинул комнату тоскливым взглядом, а Тамагочи воровато шмыгнул глазками по сторонам, скукожился и принялся хомячить с удвоенным усердием.

from: maya@akutra.me

to: ilya.dikovsky@gmail.com

date: 21.11.2015

subject: Namaste

я в штатах, скоро буду в калиХорнии.

OM namah Shivaya!

Шли дни, стычки с Ариэлем продолжались полным ходом, неизменно оканчиваясь взятием быка за рога, то бишь – быкохватанием. Минотавр не сдавался и предпринимал всё новые вылазки, а я придерживался той же тактики: избегая разговоров наедине, выставлял его на посмешище при сотрудниках. Арик свирепствовал, сатанея от бессилия, но с присущим упорством не отступал и, опьянённый предвкушением скорой расправы, исступлённо бился головой о стену.

Борьба Тесея с Минотавром в офисных лабиринтах становилась более масштабной. Окружённый людьми, которым не мог доверять, я тоже ожесточался. Единственной отрадой, Ариадной в мрачном царстве, была Ирис. Дело оставалось за малым: выйти победителем и отыскать нить, которая выведет из мрачных катакомб. Хотя… насколько мне помнится, героям оригинального мифа победа над монстром не больно помогла. И Ариадна досталась алкоголику, и с папашей Тесея нехорошо вышло. Эстетом был дедуля, расцветка парусов ему не понравилась [63], и решил он сыграть в Офелию. Вот и наша история, сдаётся мне, добром не кончится.

Тем временем планета продолжала путь вокруг солнца, и всё шло своим чередом, единственным новым контрапунктом в какофонии моих мыслей был неожиданный и будоражащий мейл. Но земной шар не остановился, а невозмутимо вращался вокруг своей оси, и его естественный спутник, как ни в чём не бывало, двигался по орбите, вызывая приливы и отливы, размывая и сглаживая ощущение остроты поначалу приведшего меня в смятение конфликта.

Сайтовые похождения вылились в четыре встречи, две из которых я по-быстрому закруглил из-за занудства и недостаточной привлекательности соискательниц большого приза. Третья мне понравилась, но была зациклена на полноценных отношениях и замужестве, и я остановился на четвёртой, не без радости отделавшись от необходимости принимать дневную норму густопсового коктейля, замешанного на приторном яде показной доброжелательности.

Итак, четвёртую звали Келли, она была неисправимой тараторкой, задорной и весёлой, с простыми и ясными взглядами. Получив для галочки гуманитарное образование, она решила, что исполнила дочерний долг, и с чистой совестью пошла учиться на флориста. Её квартира была обставлена с лёгким плюшевым прибабахом – бархатистые подушки, занавесочки, ворсистые коврики и, естественно, множество комнатных растений. Всё со вкусом подобрано, уравновешено и выдержано в сиреневой гамме с вкраплением пастельных тонов.

Она неизменно пребывала в беззаботно-приподнятом настроении, любила поворковать с хомячками, которых у неё было целых три, и много времени уделяла занятиям. Келли была любвеобильна и постоянно находилась на грани оргазма, однако что именно нужно для его достижения, разобраться никак не удавалось. Поэтому секс с ней был своеобразен, но несколько утомителен, напоминая нечто среднее между вольной борьбой и игрой в кошки-мышки. Ещё она ухитрялась совмещать жизнерадостность с капризностью, чертой характера, которую я никогда не воспринимал. Впрочем, поняв, что эти приёмы на меня не действуют, она практически прекратила их использовать и в целом мы славно ладили.