Идрис Шах - Афганский караван. Земля, где едят и воюют

Изображены, конечно, потому, что Пагман фигурирует как место одного ожесточенного сражения за другим. И русские, и афганцы держат в уме поговорку: «Кто владеет Пагманом, владеет Афганистаном».

Слушая во время железнодорожной поездки, как некий напористый англичанин доводит соседку до зевоты научным (то есть довольно запутанным) объяснением того, как надо готовить мясо афганских курдючных овец, я испытывал смешанные чувства. Прежние времена (до Рождества 1979 года [17]) были в каком-то смысле более увлекательными. Интерес был острее – возможно, из-за скудости сведений.

Ныне уже не услышишь обычного некогда потока слов из английских уст: «Афганистан? Да-да, ваш милый маленький император и эти противные итальянцы…» [18]Объектом такой путаницы сейчас становятся сами англичане.

Вот письмо мистера Фоли в редакцию «Таймс», где он рассказывает, как некий эквадорский чиновник, взглянув на его дипломатическое удостоверение, процедил: «А, британское посольство… Это Германия, да?»

В те прошедшие дни, которые сегодня кажутся такими далекими, я однажды сидел в кабинете нашего посла по адресу Принсез-гейт, 31, пил чай с ароматом кардамона и слушал его рассказ об английских обычаях.

– Прежде всего, – сказал он, – вам придется привыкнуть к тому, что эти франки будут коверкать ваше имя и позорить вас своими мистерами.

Его превосходительство сардар Фаиз Мохаммед-хан Зикрия, следуя афганскому обычаю, на самом деле, вероятно, обращался не ко мне, ведь я уже и так знал об англичанах довольно много. У нас принято, особенно после общей трапезы, во всеуслышание говорить то, что лежит у тебя на сердце, или то, что ты хочешь сообщить кому-либо из членов компании.

Среди нас были два кабульских коммерсанта, впервые приехавших в Англию. Подчеркнуть их незнакомство со страной было бы неучтиво.

– Своими мистерами, господин посол?

– Да, своими мистерами. В Афганистане, как и в других странах, все господа: это вежливое обращение. Мы говорим: «господин сардар», «господин принц», и в континентальной Европе говорят: «Herr Baron» или «Monsieur le Prince» [19]. Но в Англии «мистер Принс», «мистер Лорд», «мистер Дьюк» или «мистер Барон» означает, что перед вами никакой не принц, лорд, герцог или барон, а обычный человек.

Коммерсанты недоверчиво переглянулись. Они кое-что слыхали про таинственный Запад, но это было уже чересчур. Человека можно унизить почтительным наименованием? Поразительно.

– Даже американцы, – продолжал посол, – ведут себя по-человечески. У них «Mr Ambassador» – «господин посол» – звучит вежливо. Но здесь это означает, что у тебя такая фамилия: Амбассадор. Скажем, Джордж Амбассадор.

Он торжествующе оглядел комнату.

– Но почему они так поступают, ваше превосходительство? – спросил более храбрый из двух коммерсантов.

– «Почему» мы не обсуждаем. Нас интересует не «почему», а «что», – ответил сардар. В прошлом он был министром иностранных дел Афганистана и имел на вооружении все тонкости дипломатической речи и мышления; кроме того, он был очень сильным теологом.

Кабульский бизнесмен, поспешно извинившись, стушевался, и посол продолжил:

– Наши имена чрезвычайно просты. «Сардар» – мой титул; но «мистер Сардар» – так могут звать пакистанского бакалейщика, потому что на индийском субконтиненте наши титулы используют как фамилии. – Он посмотрел на меня. – Они могли бы даже назвать вас «мистер Шах».

Незадолго до этого я получил письмо от одного английского чиновника с обращением «мистер Сардар». Ответ я адресовал «мистеру Баронету» (баронет – это его титул). И что же? Не поняв намека, он велел секретарю позвонить мне и указать на мою «оплошность».

– Но, ваше превосходительство, – сказал я, – они так и не узнáют, как нас правильно называть, если мы им не объясним.

Посол пожал плечами:

– В этом-то все и дело. Они не знают – ну, в большинстве своем, скажем так. А мы считаем невежливым поправлять людей. Безвыходное положение.

– Мне трудно поверить, что гордость монаршего двора Богоданного Государства, человек, искушенный как в дипломатии, так и в нюансах старшинства и титулования элиты, иными словами, вы, ваше превосходительство, можете испытывать затруднения из-за необходимости общаться с франками в рамках их понятий об этикете, – отважился заметить я.

– Соблюдая вежливость, – сказал посол, – я попросил второго секретаря дать ответ.

Выдержав паузу, он дождался, чтобы мы хором сказали: