Идрис Шах - Афганский караван. Земля, где едят и воюют

Наконец он встал со словами:

– Мне пора идти. Решай сам, попробуешь ли ты выстрелить в эти яйца.

И он вышел через потайную дверь.

Мне было страшно, и я чувствовал себя очень несчастным, потому что в комнате было совершенно темно.

Я пробыл там взаперти, кажется, три дня и две ночи. Потом вдруг услышал громкий звон колокольчика и многие голоса за дверью – детские, женские, стариковские. К ним примешивались барабанная дробь, звон музыкальных тарелок и крики множества животных. Затем раздалось красивейшее пение. Тут я почувствовал очень сильную боль во всех костях и решил стрелять в яйца при первой возможности; если промахнусь, думал я, то выстрелю в себя и смерть освободит меня из этой проклятой тюрьмы.

В тот день мне довелось услышать много странных звуков.

Ночью опять пришел человек со свечой. Мне много раз приходило на ум, что он, может быть, такой же негодяй, как его господа. Так или иначе, в одном я по-прежнему намеревался последовать его совету: выстрелить в яйца.

Я сел и стал думать: «Я не знаю, что со мной происходит, жив я или мертв, сплю или одурманен». Я пытался собраться с мыслями и понять свое состояние, но тщетно.

Слуга снова стал готовить мне такую же пищу, как раньше, и, хоть я считал, что мне надо воздержаться от еды, голод был так силен, что я наелся. Вскоре я уснул. Пробудился я в одиночестве, в комнате было совсем темно. Вдруг я вздрогнул от громкого звука, похожего на пушечный залп. Он повторился трижды, а потом все вокруг задрожало, как при землетрясении, и я почувствовал, что поднимаюсь и опускаюсь, как судно на волнах. Вошел слуга со свечой, и меня стало рвать. Он принес чашку с таким же питьем, как и раньше. Я отказывался пить, но он сказал:

– Если хочешь прямо сейчас провалиться сквозь землю, что ж, не пей.

Я проглотил напиток, и землетрясение кончилось. Казалось, дом становится все больше и больше, и у меня возникло приятное ощущение глубокого уюта, мне хотелось оставаться, где я есть, и забыть всю свою прежнюю жизнь. Я увидел, что ни ружья моего, ни пистолетов рядом нет. Я громко засмеялся непонятно из-за чего – из-за всего? из-за ничего?

Вошел слуга и сказал:

– Кто-то зовет тебя.

– Никто не может меня звать, – возразил я. – Меня никто тут не знает.

Но он повторил:

– О да, кто-то позвал тебя.

Я попытался следовать за ним, но три раза упал. Тогда он взял меня за руку, но все равно я не мог идти, и он взвалил меня себе на плечи. И все время я хохотал что было мочи. Пока он нес меня, мое лицо было наклонено к земле, и я не мог видеть, куда мы идем. Когда слуга опустил меня, я увидел, что нахожусь уже не в комнате, а в поле, и стоит светлый день. Впереди возвышалась красивая башня – точь-в-точь такая же, как та, где я ребенком жил в Кунаре.

Я был изумлен и подумал: «Отправлюсь домой и скажу: я уходил посмотреть новые места, а теперь вернулся». И я пошел и очутился в комнате, где были все мои прежние друзья, но ни один не захотел говорить со мной. Они выглядели очень сердитыми, и я испугался, что они убьют меня. Там была одна девушка-служанка, с которой мы в прошлом часто разговаривали, потому что оба чувствовали, что нас держат в Кунаре против нашей воли; я подошел к ней и заговорил, но она только рассмеялась.

Я сказал:

– Мы же с тобой друзья, ответь мне. Я хочу уйти от этих людей, которые намерены убить меня.

Тогда она дала мне книгу, показала на нее и сделала мне знак, чтобы я поскорей уходил. И я понял, что эту книгу мне надлежит читать, если я почувствую боль или окажусь в беде. Я взял у нее томик, ушел с ним и добрался до деревни. Я начал читать вслух, и многие подошли из любопытства, и слова книги заставили их смеяться.

Потом приблизился человек, который выглядел как чужестранец, и сказал:

– Пойдем со мной, я тебя отведу в мою страну, чтобы мои сородичи смогли послушать эту книгу.

– Да, я пойду с тобой, – ответил я, встал и последовал за ним, но все люди деревни были сердиты и смотрели на чужестранца с ненавистью.

Как бы то ни было, он крепко держал меня за запястье.

Потом я увидел воинов на белых конях; они были одеты в красное, и вид их был ужасен. При их приближении все жители побежали в дома.

В этот миг слуга голых мужчин подошел ко мне сзади и, тронув мое плечо, спросил:

– Как ты поживаешь? Как себя чувствуешь?

– Очень хорошо, – ответил я, – и я очень счастлив.

Он тогда протянул мне круглый белый предмет, похожий на стеклянный шарик, и велел съесть его. Я не хотел, но он сказал мне, что, если я не возьму его и не съем, воины застрелят меня.