Идрис Шах - Афганский караван. Земля, где едят и воюют

Не сказав больше ни слова, они поспешно отступили. Старик сидел, проливая слезы, и наконец пал мертвым от ран. Я склонился над ним…

И очнулся.

Река безмятежно катила рядом свои воды, сверкающие как расплавленное золото. Вечерний ветерок, напоенный медвяным ароматом, ласково шелестел кедровыми листьями, и солнце уже опускалось за горный хребет. Небо окрасилось багрянцем, и я сидел на берегу, размышляя о своем видении. Быть может, облакам придали такой цвет капельки невинной крови, собравшиеся наверху и взывающие о том, чтобы небесный гнев обрушился на злодеев из страны моего сна?

Но видения есть видения; на Божьей земле нет таких людей, подумал я, и вскоре снова погрузился в молитву в своей мирной обители.

Двое афганских партизан обсуждали последние новости.

– Эй, Абдул! Наш командир Ахмад-шах обещал награду в сто долларов за каждого убитого русского!

– А что, неплохо. Сколько их в нашей стране?

– Говорят, сто пятьдесят тысяч.

Абдул обнял друга:

– Пятнадцать миллионов долларов – да я богач! Но ты не волнуйся, я с тобой поделюсь.

К партизанскому отряду прикомандировали военного инженера, дав ему задание организовать взрыв моста. Увидев, что один моджахед несет с собой устаревшую, нестабильную взрывчатку – гелигнит, он очень забеспокоился.

– Амин-хан, – сказал он, – а что, если этот заряд взорвется сам по себе?

– Не волнуйся, приятель, – ответил тот, – у меня в рюкзаке есть запасной.

Мулла Насреддин явился в информационное бюро Народно-демократической партии Афганистана в Кабуле.

– Могу я получить кое-какие сведения о наших великих красных героях, товарищ? – спросил он у человека за стойкой.

– Конечно, товарищ. Что вы хотите узнать?

– Скажите, товарищ, что случилось с товарищем Тараки, нашим бывшим Великим Вождем?

– Его убили, товарищ.

– А где товарищ генерал Герати?

– Он тоже мертв, товарищ, убит контрреволюционерами.

– А президент Хафизулла Амин, товарищ? Что с ним?

– Тоже убит. Но почему вы задаете мне все эти вопросы?

– Потому, товарищ, – сказал Мулла, – что мне очень приятно слушать ваши ответы.

Трое заключенных сидели в крошечной камере кабульской тюрьмы Дех-Мазанг. Им принесли только один крошечный кусочек хлеба, и, поскольку он был слишком мал, чтобы его делить, они решили отдать его самому большому злодею из всех троих.

– Меня приговорили к тридцати годам каторжных работ за то, что я поддерживал фракцию «Халк» партии коммунистов, – сказал первый заключенный второму. – А тебя?

– Меня приговорили к тридцати годам каторги за борьбу с «Халк».

Тогда третий сказал:

– А я основал фракцию «Халк». – И, взяв кусочек хлеба, положил его себе в рот.

Русские вошли в Кабул по приглашению горстки авантюристов, временно захвативших власть и не способных удержать ее без посторонней помощи.

Жители города мало что знали о коммунизме, их ошеломило появление чужаков, и поначалу они не понимали, как на него реагировать. Бойцы Советской армии, со своей стороны, получили приказ как можно вежливее вести себя с гражданами нового союзника СССР.

Одна нагруженная сумками старуха увидела на автобусной остановке русского майора и спросила, не поможет ли он ей погрузить вещи. Тот, ухмыляясь, отдал честь и сделал то, о чем его просили, получив в награду монетку достоинством в пять афгани.

– Это слишком много, гражданка, – со смехом сказал он. – Мне вполне хватило бы и одного афгани.

– Товарищ русский, – ответила старуха, – пять будет в самый раз: один афгани стоят у нас советские лейтенанты.

Этот анекдот был привезен из Москвы.

Русские ученые открыли способ оживлять людей путем их клонирования из единственной клетки, взятой от трупа.

Разумеется, первым делом они раздобыли клетку из тела Карла Маркса, и им удалось создать точную копию этого великого человека.

Маркс заявил, что хочет обратиться к советскому народу по телевидению.

– Конечно, товарищ Маркс. Вам, наверное, понадобится не меньше десяти часов, ведь товарищ Горбачев произнес на днях шестичасовую речь.

– Нет, мне довольно тридцати секунд.

– Но, товарищ Маркс…

– Хватит спорить!

Делать нечего: назначили день и час, и когда все без исключения советские граждане впились взглядами в свои телевизоры, на экране появилась благородная голова Карла Маркса.