Идрис Шах - Афганский караван. Земля, где едят и воюют

– Отличные груши! – сказал суфий.

– Это же яблони! – взревел священник.

– А ты как думаешь? – спросил суфий ученика.

– Я думаю, это груши, – мгновенно ответил тот.

Священник злился все больше и больше.

– Что делают вон те люди? – спросил потом суфий. – По-моему, это воины.

– Да, воины, – подтвердил ученик.

– Никакие они не воины – они женщины, и это всякому ясно! – завопил священник.

Так оно и продолжалось – снова, снова и снова. Путешествие заняло несколько дней, и каждый день суфий видел то, чего не видел священник, или не видел того, что видел священник. И всегда ученик соглашался не со священником, а с суфием.

Наконец они вернулись туда, откуда вышли, и суфий сказал священнику:

– Ты думал, что я слишком доверяю своему ученику и поэтому он должен потерять ко мне уважение. Но теперь ты сам убедился, что он поддерживает меня даже тогда, когда я заблуждаюсь.

– Но как ты сумел воспитать этого юнца таким образом? – спросил священник. – Ведь слова духовного пастыря должны быть абсолютно безошибочными. Если бы я сказал своим прихожанам, что синее – это зеленое или что курицы – это воробьи, они перестали бы мне верить…

– Это долгая история, – отозвался суфий, – но я сокращу ее для тебя. Видишь ли, священники стараются сделать так, чтобы люди относились ко всему в этом мире как к реальности. Они клянутся, что это есть это, а то есть то, и никакие отклонения невозможны. И что же происходит в результате? Когда люди замечают, что в этом мире полно несообразностей, они теряют веру в священников. Ведь их слова, как ты сам сказал, должны быть абсолютно безошибочными. А значит, когда священник, хоть он и такой же человек, как все остальные, делает или говорит что-то, чего люди не одобряют, они теряют веру в священника и в то, что он проповедует.

У нас же все устроено совсем иначе. Мы верим, что этот мир несовершенен и что вещи не такие, какими они кажутся. Далее, когда я впервые встретил этого юношу, то сказал ему: «Я человек, а стало быть, несовершенен. Хочешь ли ты следовать за мной? Я могу вести тебя, только если ты сам этого пожелаешь, ибо никто не вправе требовать повиновения – им можно лишь пользоваться, если оно уже есть. Если ты последуешь за мной, то можешь не получить за свои старания ровным счетом ничего. Готов ли ты пойти на этот риск, потому что мы не даем никаких гарантий?»

На этом месте священник, вообразивший, что находится в компании дьявола, прервал беседу. Нет сомнений, что он и поныне действует где-то так, как считает правильным. Остается только надеяться, что его суждения теперь более разумны, чем в тот раз, когда он принял суфия за дьявола…

Жили-были в далеком краю три семьи, которые употребляли в пищу только персики, приготовленные различным образом.

В одной семье варили персики в сахаре и пили сироп. В другой сушили плоды на солнце и ели их, когда они становились твердыми, как камень. В третьей кололи косточки и съедали их ядрышки, а сами персики выбрасывали.

Стоит подчеркнуть, что, хотя все они начинали с одних и тех же фруктов, никто из них никогда не ел персиков в их натуральном виде; однако, как ни странно, многие члены этих семей страстно мечтали о том, что в разговорах между ними называлось «истинная реальность». При этом члены каждой семьи были убеждены, что их часть персика ближе к истинному персику, к «персиковости».

Однажды проходящий по их стране чужеземец услышал, как они обсуждают свои проблемы. Он сказал: «Все вы не правы. Персик – это нечто более свежее и совершенное, более естественное, более близкое к своему источнику». Они велели ему убираться прочь.

Второй путник, явившийся чуть позже, сказал: «Вы все отчасти правы». Но они прогнали и его со словами: «Откуда ему что-нибудь знать? А кроме того, каковы его побуждения?»

Однако затем к ним прибыл третий путник, который сказал: «Бросьте-ка ненадолго варить свой сироп, сушить фрукты и колоть косточки, и я покажу вам кое-что». Но они слишком привыкли к своей деятельности и к своей пище; более того, они были одержимы поисками «истинной реальности», а от этой страсти очень трудно избавиться, как и от привычки постоянно спорить. Так что они прогнали и этого чужестранца.

Потом все принялись за эксперименты. Сироп варили то подольше, то побыстрее, сушеные персики резали на мелкие дольки и даже поджаривали, а косточки кололи самыми разнообразными способами. Никто не мог бы сказать, что три семьи мало усердствуют в своей погоне за истинной реальностью. И конечно же все нередко вспоминали о тех трех путниках.