Таня Си - Оттудова. Исполнение желаний

Я успокоила Одварда, что сделала бы это намного раньше, если бы сомневалась в промысле Божьем. Не знаю насколько он понял меня, но предложил сразу поехать в областную администрацию и там подписать все, что от него требуется.

Уже через месяц, когда все посторонние жильцы съехали, я стала получать нормальное пособие, а бывший муж стал иногда заезжать в гости, чтобы увидеть сына. В один из своих приездов, Одвард стал каяться в содеянном и уговаривать меня снова сойтись. А я даже не успела задуматься над его словами, потому что при передевании памперса сыну увидела, что у маленького посинела мошонка.

Мы сразу поехали в дежурное отделение больницы – врач определил паховую грыжу и назначил срочную госпитализацию сына в детскую хирургию, потом он выдал мне специальную бумажку, по которой транспортные расходы будет оплачивать государство. Приехало такси и водитель долго прикреплял специальную сетку над колыбелькой, чтобы малыш, не дай Бог, не выпал. В машине я немного успокоилась, но страх за жизнь сына не проходил, а поэтому от своей беспомощности я стала молиться и читать «Отче наш».

Операция прошла на удивление быстро и хорошо и вечером нас выписали.

Жаль, что только горе зачастую сближает людей. Может теперь он понял, что никому ТАКОЙ не нужен и сможет исправить свои ошибки, хотя бы ради сына?

Мне очень захотелось повысить свою женскую самооценку в глазах Одварда, доказать, какую ценную женщину в моем лице он упустил. Он же понимал только язык денег, поэтому я рассказала ему, как однажды ночью мне позвонил Толстый и предложил восемьдесят тысяч за ночь любви. Реакция была такой бешеной, что я не сразу поняла, о чем он орет: то ли за неполученные деньги, то ли на Толстого. Я шикнула на него, чтобы он не пугал детей и тогда поняла, что он сыпет угрозами в адрес директора фирмы. А позже на этой же волне ненависти Одвард стал взахлеб рассказывать, что у фирмы серьезные проблемы и они скоро станут банкротами, потому что набрали много чего в кредит, а заказов новых нет, а и по старым они неправильно подсчитали объемы работ по вывозу земли и затраты по аренде техники.

Фирма действительно «приказала долго жить». За три дня до годовщины регистрации фирмы полиция арестовала все бумаги и оргтехнику, а Толстый должен был объяснить, куда пропал миллион со счета акционерного предприятия.

Каждый месяц из поликлиники приходило извещение на профилактический осмотр сына с указанной датой и временем. На очередном таком осмотре врач, удивленный быстрым ростом сына, пошутил, что скоро его надо в школу отправлять. Но форма головы была не совсем симметричная, поэтому был назначен физиотерапевт.

Каждые две недели специалист приходил к нам домой для упражнений с малышом, а в промежутках между его приходами, я сама должна была проводить все необходимые комплексы физических нагрузок. Я была так благодарна, что за три месяца форма головы выравнялась, что в последний приход физиотерапевта подарила ему бутылку вина. Он был искренне тронут и тепло попрощался с нами.

С соседями отношения не сложились и пару раз дело дошло до конфликтов. Норвежка, такая же одинокая мать, как и я, каждые выходные устраивала сборища с выпивкой, музыкой, песнями и танцами до утра. Как ее дети переносили этот гвалт, я не знаю, но когда мои дети проснулись среди ночи и мы никак не могли уснуть, я пошла просить соседку прекратить шум. Меня выслушали совершенно пьяные глаза и оргия, на минуту прервавшись, понеслась с новой силой. Пришлось позвонить в полицию и только после их вмешательства наступила тишина.

Студент снизу тоже частенько устраивал вечеринки, но старался особо не шуметь, а иногда даже за это извинялся. Потом он съехал, а на его место заселилась русская дама, с которой я когда-то имела несчастье быть знакомой. Два года назад она подсваталась к моему бывшему соседу, бросив своего больного мужа, но, когда узнала, что муж присмерти – сразу к нему вернулась, расчитывая на долю в наследстве, а соседа бросила, наказав его за доброту на пятнадцать тысяч.

И вот теперь, мы – соседи! По большому счету, мне было все равно, кто и где живет. Но ей, конечно, нет – дети часто шумели, ребенок ночью плакал, а так как изоляция между стен и напольными перекрытиями отсутствовала, то даже простой разговор, усиленный эхом пустот, производил впечатление грома. Мы тоже страдали от эха разговоров соседей, но волей-неволей с этим приходилось мириться.