Таня Си - Оттудова. Исполнение желаний

Длинный три дня уговаривал меня одуматься, обещал, что вот-вот посыпятся миллионы, но, в конце-концов, вынужден был подписать мое заявление об уходе. Я отправила его в центральную контору, которая занимается регистрацией всех фирм и изменениями в них. В ответ я получила фактуру на две с половиной тысячи, которую обязана была проплатить в двухнедельный срок.

Совершенно неожиданно на счет пришли детские деньги, начисленные за шесть месяцев проживания детей в стране. Я воспрянула духом, что есть средства хотя бы на первое время. Из полиции пришел отказ в помощи по инкассо: я жила на иждивении мужа и мы вели общее хозяйство, поэтому его долги – моя проблема. По их логике выходит, что он имел все права злоупотреблять моим персональным номером, на том простом основании, что я – жена-иждивенка. Я обратилась к адвокату, но он сказал приблизительно то же самое.

Я никак не могла въехать, почему сложно определить настоящего заказчика – у кредиторов должны быть неопровержимые доказательства причастности конкретного клиента к заказу. Или быть может, это негласный заговор против иностранцев, которых надо выпроваживать обратно на Родину? Да я бы уже давно вернулась, если бы было куда. Может с государством судиться, что оно попустительствует разным проходимцам в их мошеннических действиях? Но и на этот раз уже другой адвокат отказался от дела, заявив, что возможно, когда я жила с мужем, то сама была непротив того, что муж заказывал все на мое имя, а после разъезда хочу всю вину на него свалить. Это ж какой здравомыслящий человек, не владеющий языком и не знающий порядков, станет добровольно вешать на себя такие огромные суммы? И потом, на Родине я ни разу не привлекалась ни к административной, ни к уголовной ответственности, а Одвард привлекался и не раз. Неужели так сложно проанализировать и разобраться в этом деле? Да уж, только в сказочных голливудских фильмах американские адвокаты проявляют чудеса логики и смекалки и всегда выигрывают любой процесс.

Сынулька рос не по дням, а по часам, хорошо прибавляя в весе даже на искусственном материнском молоке. Но как же тяжело растить одной ребенка даже в такой продвинутой стране! Каждую минуту мой маленький богатырь хотел чувствовать рядом маму, поэтому я постоянно или кормила или качала его, напевая колыбельную или сочиняя ему стишки.

После появления малыша, надо было решать вопрос о родительской ответственности. Я обратилась к соответствующему специалисту в местной администрации и она сама пригласила моего бывшего мужа на собеседование. Мы сидели втроем в ее кабинете и я никак не могла понять, что к чему. Одвард с гонором говорил, как много он работает, как его завалили разными предложениями и он скоро уедет в Африку по очень выгодному контракту.

Мне очень хотелось сказать правду и вывести Одварда на чистую воду, но дама так серьезно и внимательно, затаив дыхание и ловя каждое слово, слушала его, что я промолчала, – в любом случае он будет прав, а я – нет. Да и мой убогий словарный запас норвежского не мог в полной мере выразить все, что у меня накипело на душе.

Специалист заявила, что мы имеем равные права на ребенка и соответствующий документ мы получим позже. Я еще не знала, что это может привести к новым проблемам: при переезде на новое место я обязана иметь письменное согласие отца ребенка на его переезд, ребёнок лишается алиментов, я могу уехать на новое местожительства не дальше ста киломметров от места проживания отца.

В принципе, отец несет за ребенка такую же ответственность, как и мать. И я была бы только рада разделить ее с Одвардом, но он же сам не проявил никакого интереса к своему сыну. Пользуясь случаем, я поблагодарила Одварда за прекрасный подарок в виде сэмэски с угрозой депортации, а также за то, что он не подписал нужную бумагу, из-за которой я уже в течение полугода не получаю пособия, как одинокая мать и поэтому, чтобы как-то выжить, пустила на постой двух гастрбайтеров и знакомую семейную пару.

Одвард стал оправдываться, что ничего не знал про роды и написал сгоряча, а к сыну просто боялся приехать – вдруг, я, как выскочу, как выпрыгну с шашкой наголо и порубаю добра молодца. Чтож ты, маленький мальчик, кровожадную кенгуру из меня лепишь?