Камил Гадеев - Последний

Темнота. Последний камень аккуратно вставлен, и я один. Еще доносится мерный скрежет мастерка и шорох осыпающегося раствора. Но я один. Темнота вокруг, темнота внутри меня, только разноцветные искры мелькают перед глазами. Я пытаюсь остановить их, закрепить, я боюсь ничего не видеть. Но искры рассыпаются, и уже непонятно вижу ли я их, или это темнота приняла их облик. Тишина. Хлопок одной ладони. Давит на барабанные перепонки. Я кричу. Звук исчезает внутри меня. Мне страшно. Ужас поднимается к горлу. Я бьюсь о стены, боль и кровь отрезвляют меня.

Меня осудили, осудили и наказали. Жестоко, но я сам был жесток. Я не оправдываюсь, но моя жестокость сама была порождением мира. Меня пытались убить, что ж и я убивал. Меня хотели убить, первым убивал я. От ненависти до смерти один шаг, и я первый делал его. Судья сказал, что я зверь, нет, звери глупее. Зверь не прожил бы и месяца там где я прожил пять лет. Пять долгих лет. Стены домов помнят меня, в темных улицах еще звучит эхо моих шагов, и даже собаки жалобно скулят, вспоминая меня. Я был хозяином жизни, своей и чужой.

И вот я здесь.

Сердце начинает колотиться, как будто и ему тесно и страшно внутри меня. Я дышу глубоко, главное не сойти с ума. Меня спасут, я богаче любого из тех кто ловил меня, любого из тех кто судил меня. Мои друзья… Нет у меня не было друзей. У меня были враги, друзья могли предать, враги нет. Я куплю преданность, Вир, он помнит меня, я спас ему жизнь. А потом продал его сестру в публичный дом. Ее глаза. Но мне были нужны деньги. Я выкупил ее. Она повесилась.

Темнота.

Я и я, я и стены, мне страшно. Я не испугался когда Филс пришел за моей жизнью, с ним было пятеро. Я не боялся когда меня сбросили в яму к бешеным псам. Я выжил. Выживу и здесь. Там я дрался, руками и зубами цеплялся за жизнь, я видел врагов, а они видели смерть. А здесь… Здесь я и я, я и стены.

Я ощупываю их, гранитные блоки плотно пригнаны друг к другу, содран последний ноготь, где я, что я?

Кто виноват? Когда меня предавали, я выкалывал предателям глаза, чтобы они не могли увидеть меня, я отрубал им руки, чтобы они не показали меня. Я не оставлял следов. Она, ей я доверял как никому. Я дарил ей драгоценности, достойные королевы. На суде она плюнула мне в лицо. Да я хотел ее, у меня было все, что было нужно ей. И я дал ей все. Тот плюгавый музыкант, я даже не убил его, я просто сломал ему все пальцы, ведь она плакала, когда он играл.

Темнота, здесь некого купить, здесь некому угрожать, здесь некого убить.

Люди боятся сильных, завидуют им. Я был сильным, я был их затаенной мечтой. Почему они кидали в меня камнями, когда меня вели сюда? Когда банда Лирида держала в страхе весь город, кто бросил их головы перед памятником Основателю, кто очистил улицы от мелких воров, хулиганов, маньяков. Их головы тоже лежали на площади. Да я требовал компенсации, мне платили за свой покой, те кто отказывался… Я не заставлял, было много людей желающих заработать на беззащитных людях. Иногда их убивали, что ж, они сопротивлялись.

Запах крови, моей крови, смерть им, смерть всем, здесь нет никого, но смерть! Я и смерть, смерть и я. Боль в кончиках пальцев, с них содрана кожа. Я не боюсь боли. Я сам причиняю ее, кому угодно, всем и себе. Смерть, темнота, я похоронен. Нет! Ненавижу! Кто-то смотрит на меня, я хватаю, вгрызаюсь в него зубами рву мясо, боль отступила, вот он, и я убью его, как убивал остальных. Я сломаю ему все кости, медленно, с удовольствием, я вырву ему язык. Я убил его. Слышно лишь журчание крови. Моей крови. Смерть. Здесь я, смерть и я.

Мама!