Виктория Платова - Bye-bye, baby!..

И отвернулся.

Дрожа от нетерпения, я сбросила джинсы, свитер и майку и натянула комбез прямо на голое тело. Ощущения были даже сильнее, чем в тот благословенный первый раз, когда суперзастежки коснулись моей кожи. Ощущения были потрясными! Стоило мне облачиться в комбинезон, как все сразу стало на свои места:

я больше не буду прежней.

И изжоги от неправильно написанного слова «аккредитация», и крапивницы от неправильно написанного слова «амбивалентность» у меня, надеюсь, не случится – а такие случаи бывали, не часто, но бывали. И ну ее в жопу, врожденную грамотность!..

– Можешь поворачиваться, – скомандовала я коту. – Как тебе?

Домино был в полном восторге. Он разбежался, едва касаясь лапами заплаток на коленях, вихрем пронесся по лямкам и замер, очутившись на плече. Он лизнул меня в ухо, потерся мордой о мой подбородок и снова заурчал, как маленький трактор.

Мусик, Милка и женщина из «Ленэнерго» были посрамлены! В подтверждение этого мне даже не нужно было смотреться в зеркало. Домино – вот кто оказался моим зеркалом. Моим увеличительным стеклом. Если Домино одобрил этот отвязный, отпадный, мальчиковый, хулиганский наряд – значит, он мне идет. Значит, впредь я буду носить вещи, подобные этому чудному комбезу. Вот и куртка, купленная в «Путамайо», – она тоже вписывается в новый образ.

Пройдясь по комнате с котом на плече (и как только он умудряется держаться?), я сунула в рот кончик новоиспеченной концептуальной косицы и задумалась: если новый образ – это намек на новую жизнь, то чем я буду в ней заниматься?

Не корректурой точно.

И не журналистикой, в гробу я видела журналистику.

Как вариант можно побороться за место учителя словесности в средней школе – филологическое образование позволит сделать это наверняка… Да ладно, не смеши, Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, лапуля, школа – последнее место, куда ты направишь свои стопы. Ты сделаешь это разве что, когда на земле вымрут все тараканы, а тараканы не вымрут никогда, даже на ядерный взрыв им начихать. Ох, уж эта мне филология! – она заметно сужает пространство маневра… Вопрос маневра был чрезвычайно актуален – учитывая скудную наличность, оставшуюся у меня на сегодняшний день. А я еще купила куртку!

Ну и молодец, что купила.

– Ты все это заварил, – я погладила Домино по горячему боку. – Вот и отвечай теперь: чем мы будем заниматься? Устроимся в «Макдоналдс»? Устроимся на бензоколонку? Займемся сетевым маркетингом? Будем грабить банки?

Как ни странно, ограбление банков показалось мне самой привлекательной идеей из всех высказанных. Стоило произнести ее вслух, как в голове слегка зашумело, а по кончикам пальцев пробежал ток: я не видела ничего предосудительного в профессии грабителя, больше того – я находила ее заманчивой! А ведь я не могу так думать по определению, просто не могу. Всему виной моя абсолютно ангельская правовая сущность (ну вот, опять завела старую волынку, лапуля!), я даже собиралась брать кредит на покупку ноутбука! Это был бы уже второй кредит, по первому (стиральная машинка) – я рассчиталась сполна.

– Большое ограбление банка – как тебе, а?

Домино положил мне лапу на губы и, в сущности, был совершенно прав: какой из меня грабитель, я и понятия не имею, с какой стороны подойти к такому ответственному и требующему непомерных (моральных и материальных) затрат делу.

Ограбление банка мне не потянуть. Кражи в супермаркете – мелко, мошенничество с подставными фирмами – дурно пахнет, отъем денег у социально незащищенных слоев населения – самое настоящее крысятничество! Нужно заняться чем-то, что приносило бы пользу обществу.

– Угон тачек, – почти пропела я.

«Лексус», «Тойота», «Астон-Мартин», «Ламборджини» – приливная волна, составленная из кусков обшивки, двигателей и приборных панелей, накрыла меня с головой. И я не стала сопротивляться, напротив: в радостном возбуждении пошла ко дну.

– Дорогих тачек! Вот как!

Домино вдруг перестал урчать и снова коснулся лапой моего лица: очень осторожно, очень нежно. И мяукнул с одобрением.

– Да ладно. – Я перепугалась по-настоящему. – Это шутка. Шутка. Я не угонщик. И прав у меня нет. И водить я не умею. А потом, знаешь, дружок… В мире не найдется человека трусливее меня! В прошлой жизни я, наверное, была немцем. Добропорядочным бюргером. Шаг влево от установленных правил, шаг вправо – расстрел.

– Мау-у-у-у-у! – В утробном рыке Домино появились иронические нотки, и я тотчас вспомнила о фаре на «ТТ», раздолбанной мной собственноручно. Неужели розово-черный плюшевый нос Домино учуял этот мой утренний грешок?