Виктория Платова - Bye-bye, baby!..

– …Эй! – рявкнула Милка у меня над ухом. – Какого черта?!

– Привет. – Я наконец-то отвлеклась от «Лексуса» и уставилась на подругу, пытаясь сообразить, зачем она понадобилась мне так срочно.

– Я же работаю. Неужели нельзя было просто позвонить?!..

– Я пыталась позвонить. – Я сказала Милке чистую правду. – И два месяца назад, и месяц. Но твой телефон до сих пор временно заблокирован.

– Точно. – Милка шмыгнула носом. – Меня доставал один гад, и я сменила симку. Забыла тебе об этом сказать. Теперь вот говорю.

– Мне нужна твоя помощь.

Милка зашмыгала носом в два раза чаще, чем раньше.

– Я помню про долг, Эля… – Милли-Ванилли называла меня Элей с незапамятных времен, оставшись совершенно глухой к новообразованию «Ёлка». – Я верну в самое ближайшее время, честно. Ты знаешь, сколько я заплатила, чтобы втиснуться в «Мистраль»? Чтобы только получить это место? Три куска зеленых! Теперь вот отрабатываю… Но я верну, не волнуйся, пожалуйста. Давай встретимся на днях. Кофе выпьем, поболтаем… Ты все еще с Никитой?

После давно отвалившегося (с антикварной лампой в когтях) Никиты был не только Ларик, но и Зияуддин, Милка решительно отстала от жизни, решительно.

– Не с Никитой, но это не имеет принципиального значения. И черт с ними, с деньгами, – выказала недюжинную широту души я. – Отдашь, когда сможешь.

– Правда?! – Милка тотчас воспрянула духом и с жаром поцеловала меня в щеку.

– Мне нужна помощь другого рода. Срочная стрижка. Кардинальная.

– Решила сменить имидж?

– Что-то вроде того. – Я приподняла волосы, демонстрируя Милли налипшие на них куски жвачки.

– Лихо. Я приеду к тебе… В выходные. Идет?

– Ты не поняла. Мне нужно постричься сегодня. Сейчас.

– Завтра вечером, – все еще пыталась торговаться Милка.

– Сейчас.

– Я не могу. У меня клиентка. Редкостная сволочь, между прочим. Мозгоебка. Кровососище.

– Немецкая овчарка? Дьяволица? – Мне ли не знать этот человеческий тип!..

– Ага! Точно! Она еще часа четыре просидит, а то и пять. Ненавижу ее.

– Тогда почему с ней работаешь?

– Из-за чаевых, из-за чего еще?.. А после нее еще одна соска подвалит. Ну ни минуточки свободной, Эльчик! Завтра вечером, после работы, а?

Я на секунду задумалась.

– Какая у нее машина?

– У кого? – удивилась Милка.

– У кровососища.

Только бы не «Лексус»! Только бы не он!..

– Кажется, «аудюха». «ТТ». Вон та, красная.

– Кажется или точно?

– Точно, точно. Она неделю назад перья по этому поводу распускала. Что, мол-де, муженек подарил ей «ТТ» на годовщину свадьбы. Знаешь, сколько она стоит?

– И знать не хочу. Ладно, возвращайся к своему кровососищу, я не задержусь…

– Что это ты задумала? – Милка с недоверием посмотрела на меня, ожидая подвоха.

– Ничего криминального. Не боись.

…Сказав, что не задумала «ничего криминального», я явно погорячилась. От моего спонтанного замысла криминальщиной несло за версту, и если я попадусь… Тысячью долларов или даже тремя, внесенными Милкой за членство в напомаженном, покрытом искусственным загаром клубе «Мистраль», мне не отделаться.

«ТТ» стояла чуть на отшибе, слегка в стороне от остального стада иномарок. Мне хватило нескольких минут, чтобы оценить всю выгоду этого месторасположения. «ТТ» не просматривалась из окна, за которым сидело кровососище. Ее было видно разве что с крыльца «Мистраля», а как раз над ним висел циклопический глаз видеокамеры. Препятствие, непреодолимое на первый взгляд. Но стоило мне присмотреться внимательнее и вычертить гипотетическую прямую от камеры до автомобиля, как оказалось, что обзор ее глазку наглухо перекрывают пластмассовые ветви кипариса.

И на фига, спрашивается, тут дерево? И на фига, спрашивается, тут камера?

Странное нервное возбуждение, овладевшее мной несколько минут назад, только усилилось. В жизни я не совершила ни одного противоправного поступка. Я переходила улицу исключительно на зеленый свет, вовремя вносила плату за коммунальные услуги, уступала место пенсионерам в вагоне метро, а однажды найденный мной кошелек был вручен первому встречному милиционеру нераскрытым. Чувство врожденной грамотности диктовало мне линию поведения и вне синтаксиса с пунктуацией: я всегда поступала грамотно, согласуясь с правилами. Теперь же с легким и даже трепещущим сердцем собираюсь окунуться в уголовно наказуемое деяние. Что со мной происходит, черт возьми?..

Потом. Ты подумаешь об этом потом, Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, л а пул я!..