Владимир Богомолов - Том 1. Момент истины

— Лопатку нашли?

— Он только вернулся из Гродно и Белостока и не в курсе... — невозмутимо заметил подполковник. — Поисками лопатки занимается лейтенант Блинов.

Генерал рывком захлопнул за собой дверь.

Я доложил Полякову о результатах работы в Гродно и Белостоке, рассказал о лицах, заслуживающих нашего внимания, — наибольший интерес он проявил к братьям Комарницким.

С его слов я понял, что никаких облегчительных новостей по делу нет. Москва предложила провести войсковую операцию, генерал и он, Поляков, полагая это нецелесообразным, преждевременным, высказались отрицательно. Тем не менее проводятся самые интенсивные приготовления. В Лиду и в Вильнюс перебрасываются маневренные группы девяти пограничных полков и саперные подразделения. Всего к исходу ночи в обоих районах должно быть сосредоточено семь тысяч человек, до трехсот грузовых автомашин и как минимум сто восемьдесят служебно-розыскных собак.

Поляков собирался ехать на предварительный инструктаж командиров прибывающих подразделений. Он придавал большое значение тщательному наставлению всех привлекаемых, особенно армейских офицеров, и предложил мне отправиться с ним.

— Где же Блинов? — посмотрев на часы, сказал он и потянул носом. — Должен бы уже вернуться. Давай дождемся его и поедем...

Он вернулся в Лиду на аэродром затемно.

В отделе контрразведки авиакорпуса за наглухо зашторенными окнами что-то происходило.

Снаружи здание, как всегда, патрулировалось на расстоянии автоматчиками, но против крыльца стояло не две-три автомашины, как обычно, а семь, среди них полуторка и два «доджа», в том числе генеральский — Андрей, подойдя, узнал его по пробоинам в лобовом стекле. В большинстве машин сидели наготове шофера.

Андрей притаился в темноте неподалеку от крыльца, ожидая, когда выйдет Алехин, чтобы доложить ему о бесплодности поисков, о том, что рощу обшарили дважды — вдоль и поперек, — но лопатки там не оказалось...

Зайти в здание он не решался. Более всего он боялся встретиться с Егоровым. Он не без ужаса представлял себе, как сталкивается с генералом, как тот в упор спрашивает его о лопатке и, узнав, что она не обнаружена, презрительно говорит Полякову: «Лопатку не сумел найти... Какой же это боевой офицер?! Детский сад, да и только!»

Медлить с докладом, однако, было нельзя. Хижняк, как и ожидал Андрей, находился в помещении взвода охраны, с тыльной стороны здания. Сидя возле кухни, он пил чай и беседовал с пожилым бойцом-поваром, своим земляком. Андрей, поманив его рукой, попросил сходить и вызвать капитана.

Алехин появился на крыльце тотчас — ждал. Андрей окликнул его и, волнуясь, доложил.

— А хорошо искали, тщательно? — спросил капитан.

— З-землю носом р-рыли!.. — для большей убедительности словами Таманцева сказал Андрей. — Д-дважды прошли... в-вдоль и п-поперек.

— А с теми, кто машину нашел, кто первыми в роще был, с Павленками, разговаривал?

— Т-так т-точно! Лопатки в м-машине не было. Я в-взял р-расписку.

— Расписка распиской... Ты-то сам как считаешь? Твое мнение?

— Н-не было ее в м-машине... И в р-роще нет... — упавшим голосом сказал Андрей.

В темноте Андрей не мог разглядеть выражения лица капитана, а говорил Алехин, как всегда, ровно и вроде спокойно, и все же Андрей уловил в его вопросах нетерпение, если не взволнованность.

— Поужинай во взводе, — велел капитан. — Потом придешь сюда и в последнем кабинете налево напишешь подробный рапорт. На имя подполковника. Что конкретно сделано, с кем разговаривал и свое заключение. Рапорт оставишь у секретаря. И до утра можешь спать... Да... квартира занята, и во взводе люди. Ложись-ка в машине!..

И Алехин скрылся за дверью — пошел докладывать...

Во взводе повар под нашептывание Хижняка налил до краев литровый котелок густых тепловатых щей с кусками мяса, нарезал большими ломтями полбуханки хлеба. Андрей, сутки не державший и крошки во рту, с жадностью набросился на еду, не замечая ни вкуса, ни своего громкого чавканья.

Дверь в соседнюю комнату была открыта, и там на двухъярусных нарах не раздеваясь спало несколько офицеров с погонами разных родов войск на гимнастерках; двое старших лейтенантов, молодые и сильные ребята, сидели и чистили автоматы.

— Из Москвы... — успел шепнуть Андрею Хижняк, — целый самолет...

И квартиру, где не раз ночевала группа, тоже заняли...

Все прибывшие были примерно одного определенного возраста (двадцать пять — тридцать лет), как на подбор крепкие, мускулистые; кроме пистолетов, они имели перебинтованные в дорогу обмотками личные автоматы. И Андрея осенило: «Чистильщики!»; скорее всего не просто чистильщики, а, как выражался Таманцев, «волкодавы».