Андрей Дымов - Тревожная осень

– Есть много, друг Горацио, на свете, – начал Жизнев, но тут в дверь постучали. Стук был тихий, но настойчивый. Затем дверь открылась, и в палату вошел медбрат.

– Извините, господа, что побеспокоил, но через пять минут я хочу принести господину Дымову легкий ужин, – объявил он. – А после ужина нужно заняться приготовлением к операции.

– Слушайте, есть совсем не хочется, – сказал Дымов.

Мысль о еде вызывала у него рвотный рефлекс.

– Надо, Андрей Семенович, – жестко перебил его Жизнев. – Тем более что много не принесут, и еда будет легкая, диетическая. Завтра вам есть точно не дадут. Так что поешьте, для моего спокойствия.

– Когда вы говорите таким тоном, Александр Владимирович, я могу делать только одно – выполнять. Кстати, когда они будут готовить меня к операции?

– После ужина вам дадут таблетку снотворного, чтобы вы спали до утра сном младенца.

Было около шести вечера. Дымов понимал, что ему пора прощаться с доктором. Впереди – ужин, подготовка к операции, а еще нужно сделать несколько звонков.

– Спасибо вам огромное, дорогой мой человек. Езжайте и отдохните от меня, – сказал он Жизневу. – У меня к вам всего одна просьба и один вопрос. Положите, пожалуйста, пятьдесят евро на мою телефонную карточку, а еще объясните мне такую вещь. Босс сказал, что меня заберут к 8.00, а вы с ним подойдете к 9.30. Я буду ждать вас полтора часа или операцию мне будет делать кто-то другой?

– Вы мне верите, Андрей Семенович? – сурово спросил Жизнев.

– Больше, чем себе.

– Тогда не волнуйтесь. Сидеть и ждать вам не придется, вы будете спать. Операцию вам будет делать сам Майер. Если хотите, потом я в деталях расскажу вам, что происходило.

– Увольте от подробностей, – взмолился Андрей Семенович. – Принесите мне карточку, я постараюсь сделать все как можно быстрее. И спать.

Через час, покончив с ужином и санитарными процедурами, Дымов попросил у медбрата разрешения 30 минут поговорить по телефону. Тот скорчил недовольную гримасу. Тогда Андрей Семенович извинился и умоляющим тоном сказал:

– Ну хотя бы двадцать минут.

И, не дожидаясь ответа добродушного медбрата, схватился за трубку.

Звонок заму дался легко. Андрей Семенович просто сказал, что завтра с утра будет занят и сможет позвонить только вечером. Затем они быстро обсудили завтрашние неотложные дела. Это делалось по отработанной годами схеме. Зам прекрасно справился бы и сам, но так уж повелось, так что же менять обычай?

Тактичный Анатолий не задавал вопросов, и через пять минут разговор был закончен.

Потом Андрей Семенович позвонил Верной Норе, коротко рассказал о последних событиях, затем грубо прервал ее, несомненно, искренние пожелания и повесил трубку. Можно было и не звонить Норе – особого смысла в этом не было. Просто он оттягивал разговор с женой. Зачем лишний раз ее дергать?

Ему многое хотелось сказать Вере. Вспомнить, как много лет назад они познакомились и вместе шли по жизни. Надавать уйму советов, поговорить о дочках и внучке. Но сейчас нельзя вести такие беседы – жена могла что-нибудь заподозрить. Два труднейших месяца нести эту жуть в себе и провалиться в последний вечер было бы не только безумием, но и преступлением по отношению к жене.

Поэтому, несмотря на активно выражаемое медбратом недовольство, Андрей Семенович посидел немного с закрытыми глазами, собрался с мыслями и только после этого набрал домашний номер. Минут десять он рассказывал жене, как сегодня утром они с Жизневым поехали в старинный немецкий город, где их принимал крупный банкир. Самозабвенно врал, перечисляя блюда, которые подавали во время обеда, и рассказывал, как потом им с доктором повезло: в местный костел приехал мастер настраивать старинный орган, их по блату пустили в церковь, и они слушали изумительный концерт – Бах, Бетховен, Гендель. В общем, супер и впечатлений, как говорится, выше крыши. Кроме того, с органистом они обменялись визитными карточками.

– Я пригласил его приехать вместе с женой в Петербург, на фестиваль «Белые ночи», а он обещал пригласить нас с тобой на концерт органной музыки, который состоится в Кельнском соборе. Поедем? Ты же любишь органную музыку, моя дорогая.

– Конечно, поедем. Ты только береги себя, – своим обычным, спокойным и ласковым голосом сказала жена.

«Теперь надо скороговоркой сообщить, что завтра удалю аденому. Здесь это делают амбулаторно. Пойду в поликлинику очень рано, поэтому с утра звонить не буду и, если устану, позвоню утром следующего дня. Затем нужно плавно выйти из разговора. Спрошу, как продвигаются дела с уроками вождения. Жена и дочка обожают эту тему, обсудим ее, а там можно и закончить».