Мэри Симсес - Непреодолимое черничное искушение

– Где?

– На чердаке, – повторила я. – Ты просто не поверишь! Там – картина моей бабушки… которую она нарисовала прямо на стене. Это потрясающе, Хайден. Нынешние хозяева затеяли там ремонт и нашли ее… картину моей бабушки, на которой нарисована она сама и Чет Каммингс. Оба. Она написала на ней их имена и поставила подпись. И картина действительно очень хорошая! То есть, понимаешь – очень, очень хорошая!

Я вспомнила, как юноша и девушка держатся на картине за руки – и мне очень захотелось, чтобы Хайден тоже увидел ее.

– Я не знал, что твоя бабушка рисовала.

– Нет, картина просто удивительная, – сказала я, вспоминая все эти детали – цветы, переплетающиеся стебли, живые лица нарисованных бабушки и Чета Каммингса, теплые и настоящие на ощупь листья и корни… – Мы и сами не знали.

– Ты сделала фотографии? Камера ведь у тебя с собой?

Я снова почувствовала, как ремешок моего фотоаппарата выскальзывает из моих пальцев, видела, как «Никон» исчезает в темных глубинах океана… У меня защемило сердце от этой картины.

– Нет, не с собой.

– Вот это очень жаль.

Я кивнула в знак молчаливого согласия.

– Ну, тогда, – продолжал он, – ты выезжаешь завтра рано утром. Думаю, если ты хочешь избежать пятничных пробок – лучше выехать прямо на рассвете. Ехать довольно долго и без пробок, но ты можешь успеть, если выедешь в…

– Хайден, – перебила я, нервно крутя холдер с туалетной бумагой. – Хайден, я не уеду отсюда до воскресенья.

Последовала долгая пауза, потом Хайден сказал:

– Подожди… я не понимаю. А как же премия? Как же ужин завтрашний? То есть… ты его пропустишь?

Я смотрела в пол, чувство вины придавливало меня так, что я ощущала себя камбалой.

– Хайден, мне правда очень, очень жаль. Но эта картина, то, что я ее вот так нашла… это как… как знак, что я должна здесь остаться и собрать недостающие детали пазла бабушкиной жизни, – перед глазами у меня снова встала бабушкина картина. – И я знаю, кто мне в этом может помочь, – продолжала я. – Это Чет Каммингс. Только он может рассказать мне о том, как она росла, о ее детстве и юности. Об этой картине. Он может мне рассказать о той моей бабушке, которую я не знаю, Хайден. Мне это очень нужно. Это займет всего пару дней.

Снова последовало молчание, потом Хайден заговорил:

– Я понимаю, Эллен, – теперь голос его звучал печально. – Я понимаю, что тебе это нужно. Просто… я не ожидал, что это так затянется. И я правда очень хотел, чтобы ты присутствовала на этом ужине.

– Я знаю, – ответила я. – И я как-нибудь обязательно искуплю эту свою вину, – я сильнее сжала телефон, словно это была его рука.

На следующее утро я проснулась рано с тяжестью на сердце. Сегодня пятница – а меня нет дома. Я представила себе, как Хайден роется в своем шкафу, чтобы подобрать рубашку к костюму и галстук к рубашке для ужина – он бы наверняка хотел, чтобы я приняла участие в этом выборе, а меня не будет рядом, чтобы ему помочь. Он бы хотел, чтобы я сидела вместе с ним за столом во время ужина и смотрела, как ему вручат эту премию, и слушала бы его благодарственную речь – но ничего этого не будет. Потому что меня не будет рядом.

Маленький сейф в шкафу открылся, когда я набрала пароль – свой день рождения. Я достала обручальное кольцо, по комнате заскакали солнечные зайчики от бриллианта. Я попыталась надеть кольцо на палец, но оно не налезало. С большим трудом и с помощью крема для рук мне все же удалось его натянуть – оно сидело слишком плотно, но все же оно снова было на моем пальце.

Сев на край постели, я вытянула вперед руку, любуясь тем, как играет бриллиант в солнечных лучах, и снова стала прокручивать в голове вчерашний разговор с Хайденом. И чем дальше – тем хуже становилось у меня на душе. То, что я пропущу торжественный ужин – уже ужасно. Но я никак не могла выбросить из головы то, что он сказал после того, как я рассказала о картине: «Ты сделала фотографии? Камера у тебя с собой?» И вот от этого я чувствовала себя совсем больной.

Я закрыла глаза, стараясь не думать о «Никоне», но не могла думать ни о чем другом. И вдруг я поняла, что просто не могу вернуться в Нью-Йорк без фотоаппарата. Я должна найти в городе магазин – а если надо, то и в Портленд съездить! – и купить фотоаппарат.

Быстро одевшись, я пошла в столовую. Там было полно постояльцев, которые, видимо, приехали ночью. Завтрак был подан в виде шведского стола, около каждого блюда стояла маленькая табличка с написанным от руки названием.