Татьяна Московцева - Многоточия

…А Валерия всё никак не забывалась. Днями и ночами думал я неотступную думу – как завладеть этим сокровищем. Время от времени я заходил на её Фэйсбук – посмотреть, нет ли новых фото сокровища. Фотографий не было, она не принадлежала к той категории девиц, которые заливают в соцсети изображения всех своих парней. Единственное изменение, которое претерпел аккаунт Валерии – её имя и фамилия были написаны теперь латинскими буквами. А среди виртуальных друзей появилось несколько иностранцев. Я усмехнулся: «Стала интердевочкой… Решила подороже задвинуть свою киску… Ну-ну».

Анвар подкинул интересную новость: у Валерии действительно присутствует иногородний парень. Из Москвы. Возможно, женатый, судя по тому, что встречаются они на её территории – он приезжает к ней в N-ск; а вот к себе почему-то не зовёт, тем более, не предлагает навсегда к нему переехать. И по заграницам не катает, жлобяра этакий. А по последним данным, уже мечтает от неё избавиться – её запросы растут, сейчас она требует от него 6-й Айфон. Рассказала про меня, пытаясь вызвать у него ревность и сподвигнуть на решительные действия. Какая прелесть. Кому как, но на меня такие приёмы не действуют. Полностью теряю интерес к тем, кто их применяет.

Всё это Анвар узнал от Ольги Ф. во время очередного дежурства. Он простодушно спросил: «А зачем Лере нужен этот московский пройдоха? Почему бы ей не сойтись с реальным парнем? Например, с Андреем? Вышла бы замуж, завела бы нормальную семью».

– Андрей её не потянет! – уверенно возразила Ольга.

Вот и поговорили.

По его тонким наблюдениям, «из её глаз пропало сияние», Валерия выглядела растерянной и напряжённой, чем-то озадаченной. Судя по рассказам Ольги, отношения с москвичом развиваются совсем не так, как планировала Валерия.

Выслушав Анвара, я попросил его узнать максимум информации по москвичу, для начала хотя бы фамилию-имя-отчество и возраст. А получив эти сведения, поручил своему адвокату пробить, что за чёрт такой, чем занимается, много ли зарабатывает.

Да уж, Валерия заставила чувствовать себя настоящим дерьмом. Зато я разобрался в её сексуальной философии. Её точку G можно было нащупать одним только способом: дать денег… или подарить дорогую вещь… в общем, её сердце было сделано из какой-то зеленовато-серой бурды, по консистенции напоминающей бумагу, на которой печатают доллары, но уж точно не из золота… – вот вам размышления чоткого парня, который живёт по поняткам, знает эту жизнь не по книгам, прозревает её изнанку… и который надарил в своё время телефонов и дорогих подарков сотням шлюх, бугага))) А теперь сидит с голым *уем и гундосит… хнык-хнык(((

Да, у меня не было денег, и это был страшный диагноз… На работе я стал синонимом плохих новостей… Драмы, рефлексии, и явно какой-то зигмундфрейд… Главным недостатком старения является то, что тебе постепенно приходиться отказываться от своих пороков. Но я никак не мог с этим смириться. Я продолжал пить и волочиться за малолетками, игнорируя отсутствие здоровья и финансов. Но это не мешало мне очень высоко себя оценивать. Я мечтал о признании, о власти опинион-лидера, о высоких гонорарах… и неизбежном бонусе в виде гарема, наполненного молодыми красотками))) И жил одновременно в отдельных реальностях: вечером зажигал в соцсетях, а утром, мрачный как смерть, не лишённый шизо-невротизма, заявлялся на работу… и видел в зеркале помятого человека с большого бодуна. Жизнь превратилась в сплошной затянувшийся отходняк; организм был в слегка расстроенном состоянии. Порочный круг замыкался, и это чувство, когда «по-хорошему плохо», становилось постоянной необходимостью – такой же, как хорошая еда или любовь. Меня стало вставлять, что всё так стрёмно.

Время закрутилось, как в калейдоскопе, я одурел от напряжения, был неспособен перевести дух и вообще анализировать то, что говорю и делаю. Я почти сознательно шёл к созданию для себя неприятного информационного поля, где низкооплачиваемая работа соседствовала с неудачами на личном фронте. И был одержим мыслью оказаться в неправильное время в неправильном месте, одновременно ожидая некую внешнюю силу, которая разрубит мой порочный круг. Я чувствовал, что это неизбежно, ждал и боялся этого. В разговорах с коллегами я давал волю раздражению и словно проводил экскурсию по изящно обставленной пещере своей боли – критиковал начальство, ругал правительство, роптал на судьбу. Вот один из постов этого периода: