Павел Кренев: Под Большой Медведицей

Такие вот были командиры у страны, которой руководил «алкогольный » президент.

Приднестровье, никому не нужное, всеми брошенное, стоящее один на один с Молдовой и Румынией, готовыми его растерзать, открыто просило поддержки и защиты у России.

Это движение всемерно и открыто поддерживал весь российский народ, но руководство страны не получило на это одобрения со стороны США. Виляя хвостом перед ними и в то же время боясь вызвать гнев собственного народа, Ельцин и его камарилья пытались строить добрые мины перед населением Приднестровья. С этой целью в республику регулярно направлялись всякого рода делегации. Приезжали туда и вице-президент Руцкой, и замминистра обороны Громов, и советник Ельцина Станкевич, и министр иностранных дел Козырев. Все они вещали перед народом красивые благоглупости, все обещали «не дать в обиду братский народ», но дело этим и заканчивалось. Никакой помощи Приднестровье не получало.

Более того, по ельцинскому настоянию 12 апреля 1992 года между Молдовой и Приднестровьем был подписан Протокол о перемирии. В соответствии с ним, например, город Бендеры снял со своей территории блокпосты, разоружил свои военные формирования, а оружие заскладировал в казармах, которые оказались под контролем наблюдателей со стороны Молдовы.

Сразу после подписания перемирия и фактического сложения оружия со стороны Приднестровья Молдова открыла на ряде важных участков артиллерийский огонь. Появились массовые жертвы среди мирных людей, поверивших в перемирие.

20 мая в районе поселка Коржово в результате тяжелого артобстрела со стороны Молдовы погибли еще 10 человек.

До июня усилия молдавской стороны были направлены на овладение городом Дубоссары. По этому городу, по его защитникам велся каждодневный артиллерийский огонь.

7 июня Молдова обстреляла плотину Дубоссарской ГЭС. Был разбит трансформатор, и 30 тонн масла вылилось в Днестр.

После подхода к Дубоссарам броневых частей 14-й армии обстановка изменилась. Молдаване решили захватить населенные пункты Бендеры, Копанка и Варница, расположенные на правом берегу Днестра, чтобы выровнять фронт, вернуться к границам 1940 года и с этими границами войти в состав Румынии.

19 июня молдавская армия пошла в наступление. По всему фронту заработали артиллерия, установки «Град», минометные батареи.

В наступление со стороны Молдовы двинулось около 8 тысяч человек. Начались масштабные боестолкновения, уличные бои.

Молдаване наступали активно и решительно, а приднестровцы не имели достаточно сил, чтобы противостоять надвигающейся громаде. 14-я армия в ситуацию не вмешивалась.

Командующий армией генерал Неткачев придерживался проверенного армейского принципа – «не высовывайся – и не убьют». И армия сидела в своих казармах. Солдаты мирно спали под грохот молдавской канонады и разрывы снарядов, убивавших мирных жителей и воинов Приднестровья.

В ту пору в Приднестровье находился прибывший из Москвы депутат Верховного Совета генерал-полковник Макашов, до недавнего времени – командующий Уральским военным округом.

Он вместе с Галиной Андреевой и возглавляемой ею огромной толпой женщин деморализовал расквартированную в Тирасполе воинскую часть 14-й армии, и по их указанию офицеры и солдаты этой воинской части выгнали из техпарка и повели в бой на молдаван 10 боевых танков и 4 бронетранспортера.

Эта техника помогла выиграть первые бои. Вечером того же дня удалось выбить противника из Бендер и захватить город.

Молдаване впервые понесли тяжелые потери в технике и живой силе.

Но войны это не остановило. Стрельба из всех видов оружия, как неизбывный кошмар, гремела по всему Приднестровью.

Снайпер шел к своей огневой позиции, к своей засидке. Шел он уверенно, спокойно, мурлыча глупую песенку. Ничем он не отличался от остального населения: обычная, не праздничная и не грязная, одежда, через плечо – легкая сумочка, в глазах – ни тревоги, ни суеты.

Случись сейчас на улице драка, или скандал, или несчастье у кого-нибудь – он бы прошел мимо. Снайперу, работающему днем, нельзя ни во что встревать, нельзя мелькать и хоть чем-то запоминаться в глазах прохожих. Потом его никто не должен вспомнить. Прошел – и исчез, нет его и не было.

Перед тем, как зайти в подъезд дома, снайпер вышел на площадь, сбоку которой и стоял дом. Так вот снайперы и выискивают места для стрельбы – они выходят в город, в места скопления людей, и прямо из людской гущи вглядываются в окружающие дома, в крыши, в чердачные окна и продушины, форточки голубятни… Смотрят, откуда можно неожиданно и незаметно выстрелить, а потом также незаметно скрыться.