Андрей Аствацатуров - Осень в карманах

– Андрей Алекфеевить! Я тут ходила в библиотеку и нифего там не нашла. Книг не нафла. Ни одной. Не фнаю, фто и делать теперь…

– Как не нашли?! – удивился я.

Бровкина молча разглядывала свои ботинки и вдруг приоткрыла рот и принялась громко, с усилием дышать, как рыба, выброшенная на берег.

– Как не нашли? – повторил я свой вопрос как можно мягче. – Таня, вы куда вообще ходили?

Бровкина кое-как справилась со своим дыханием и стала торопливо рассказывать. Выяснилось, что она ходила в районную библиотеку, «офень хорофую».

– Таня! В районных библиотеках таких книг не бывает! Вам надо в научную библиотеку! В Российскую научную библиотеку, понимаете?!

– Фто? – спросила она слабым голосом.

– Ладно, – сказал я миролюбиво. – Давайте пойдем поищем аудиторию. Я вам, так и быть, всё расскажу.

Аудитория быстро нашлась. Она снова уселась напротив меня, достала всё тот же блокнот и приготовилась записывать. Я ей подробно рассказал о том, где находится Публичная библиотека, как она устроена, какие бывают каталоги. Она понимающе кивала.

Прошла еще неделя. Помню, после занятия запирал аудиторию на ключ, и меня громко окликнули. Обернулся и увидел Бровкину.

– Мофно?

Я открыл дверь и пригласил ее войти.

Бровкина сняла куртку, уселась за стол и сразу же объявила:

– Андрей Алекфеевить! Я не фнаю, фто пифать!

– Как?! – растерялся я. – Вам ведь всё уже было рассказано, разве нет?

Бровкина насупилась, опустила голову и замолчала. Ее толстенькие щечки задрожали. Казалось, она вот-вот разревется. Но я тоже решил молчать.

– Я титала, титала «Франкенфтейн» Фелли, – произнесла она, наконец, задыхаясь, – и нифего, нифего там не нафла… того, фто вы говорите. И теперь не фнаю, фто пифать…

Я вздохнул и снова принялся рассказывать. Произнес какие-то слова о просветительском разуме, о человекообразном монстре, разуверившемся в добрых смыслах, и чуть подробнее остановился на образной системе. Но говорил недолго. Я вдруг почувствовал, что присутствие Бровкиной странным образом тормозит течение моей мысли.

– А ефё фто? – тряхнула луковичной головой Бровкина, когда я закончил.

Я сказал, что, если она всё как следует изложит, этого будет вполне достаточно.

– А фто титать?

Я подумал, что всё это как-то странно, и снова назвал ей несколько книг. Бровкина записала, но было видно, что уходить она не собирается. Какое-то время она молчала, а потом вдруг огорошила:

– Я фё-таки так и не поняла, фто мне сначала делать? Пифать или титать? И как это оформить?

С этого дня Бровкина почему-то сделалась очень настойчивой. Она стала регулярно подходить ко мне, и у нее появились новые вопросы. Как фделать правильно фнофки? Фколько нуфно профитать науфных книг? До фкольки работает библиотека? Я очень подробно ей всё объяснял. Шло время, однако вопросов у Бровкиной не убавлялось. Наоборот, с каждой нашей встречей их становилось всё «больфе». Фто пифать во введении? Так. Фто в факлюфении? А в офновной фяфти? В любом моем ответе она почему-то всегда находила повод для нового вопроса. А фколько долфно быть глав в первой фяфти? Как это, «от меня фавифит»?! А обыфно фколько бывает? А в ваклюфении фто пифать? Вопросы росли огромной вавилонской башней, и, казалось, им не будет конца. Некоторые начали повторяться и, как спортсмены в долгой олимпийской гонке, стали выходить на второй круг, потом – на третий, на четвертый…

– А фто титать? Вы мне диктовали, а я лифтофек потеряла… Фнофки как делать, напомните, пофалуйфта…

Я продолжал дисциплинированно ей отвечать.

– Кто будет в комиффии? Елена Михайловна будет? А Ларифа Валентиновна? Неифвефно? А когда будет ифвефно? О биографии Мэри Фелли нуфно пифать? Не нуфно? Хорофо…

Я терпеливо давал пояснения. Но с какого-то момента заметил, что Бровкину они почему-то всегда не устраивают.

– Всё поняли? – допытывался я.

В ответ – молчание, надутые щечки и тяжелое дыхание. Значит, не поняла. И я принимался объяснять сызнова. А сейчас поняли? Бровкина на каждый мой ответ теперь только недоуменно пожимала плечами. Было видно, что она ждет от меня чего-то большего.

В конце концов ее непонятливость начала меня раздражать. Я стал разговаривать с ней уже резко и нетерпеливо. Но и Бровкина, похоже, была не слишком мною довольна.

– Я фнова текфт пофмотрела и не нафла там нифего, фто вы рафкафали, и теперь не фнаю, фто пифать…

– А что я вам рассказал?

– Не помню… Помню, фто ифкала и не нафла…