Джозеф О'Коннор - Ковбои и индейцы

— Не понимаю, что ты в них находишь, — сетовал Эдди. — Совершенно не понимаю.

— У них есть скрытые таланты, Эдди, — многозначительно отвечала она.

Теперь Эдди думал о ней все время. Писал ей длинные страстные письма, которые не решался отправить. Выдумывал причины, чтобы позвонить ей на работу. Посреди ночи лежал без сна с пересохшим ртом, лицо горело, каждая жилка в теле вибрировала от воспоминаний о ее хрупком белом теле. Однажды утром он проснулся и услышал, как по радио стонет Джон Ли Хукер: «О детка, я для тебя — крадущаяся королевская кобра». Эдди закрыл глаза, с трудом сглотнул, угрюмо уставился на свой вздыбленный член и подумал: боже мой, Джон Ли, думаешь, это у тебя проблемы?..

Однажды в сентябре Эдди решил, что с него хватит. Всю минувшую ночь он провел, приникнув ухом к стене ее комнаты, а все утро гладил белье какого-то парня. Он прошел в кабинет, снял фартук и сказал Саломее, что любит ее.

— Я серьезно, Саломея! — воскликнул он. — Я в жизни никогда никому этого не говорил.

Саломея подняла глаза от пишущей машинки, глубоко вздохнула и сняла очки.

— Эдди, ты знаешь меня всего шесть недель. Оставь меня в покое.

— Но как же мы, — сказал он, — как же та воскресная ночь?

— А что — та ночь? По-твоему, если в нас взыграли гормоны, я твоя навек? Ты ошибаешься.

— Гормоны взыграли? — взвился Эдди. — Да я такое с тобой делал — Калигула покраснел бы!

— Что ж, это не моя вина, — ответила она. — Если ты слишком неопытен, чтобы с этим справиться, — ничем не могу помочь, детка.

— А ты слишком уж независима, — огрызнулся он. — Похоже, тебе вовсе никто не нужен.

Саломея скрестила руки на груди, откинулась на спинку стула и принялась насвистывать мелодию из «Одинокого рейнджера». Потом взглянула на Эдди и спросила:

— Ты закончил?

— Вот-вот, — сказал Эдди, — давай, вот это зрело, по-взрослому, давай!

Он ей нравится, сказала Саломея, но она не желает ничего серьезного, при первых же признаках серьезного романа ей хочется взбрыкнуть. На практике это будет означать, что Эдди придется собрать свои вещички и выметаться из дома, хотя бы и на улицу.

— Ну, если я создаю тебе столько проблем… — фыркнул он.

— Я тебя предупреждаю, — оборвала Саломея, — не корчи передо мной сопливого мученика, Эдди.

Потом она подперла голову руками и заговорила очень медленно, с расстановкой. Сказала, что совершенно не против, чтобы Эдди жил здесь, пока не найдет себе другую квартиру, но ему необходимо уразуметь: они живут не вместе, а всего лишь под одной крышей.

— Вот так обстоят дела, — она дернула плечом, — нравится тебе это или нет.

Эдди уперся. Надо выяснить отношения. Саломея вздохнула.

— Опять ты начинаешь все сначала, — сказала она. — Почему тебе нужно все раскладывать по полочкам?

— А кто раскладывает? — возмутился Эдди. — Господи, я задал тебе простой вопрос, и ты сразу выставляешь меня этаким Пол Потом!

Саломея начала несколько зловеще постукивать ручкой по краю чашки и сказала, что это уже пахнет враждебностью. Эдди наставил ей в лицо указательный палец.

— Нет, — медленно прорычал он, — никакой враждебности тут нет!

Она заглянула ему в глаза и улыбнулась.

— Разве мы оба не видим, что происходит? — терпеливо спросила она.

Нет, сказал Эдди, ему нужен четкий ответ. И изобразил на лице обиду. Саломея сказала, она лично считает, что они — добрые друзья, которые время от времени занимаются сексом. Вот и все.

— C'est tout [64] Вот и все (фр.). , — она улыбнулась, — нибелунг.

Их отношения не подразумевают клятв верности. Оба могут встречаться с кем хотят. Эдди объявил, что она просто боится принимать решения. Нельзя же порхать мотыльком до конца жизни. Саломея возразила, что не понимает, собственно, почему бы и нет.

— Так или иначе, — лучезарно улыбнулась она, — я не намерена спорить с тобой, Эдди. У меня принцип: я никогда не спорю с людьми, с которыми спала.

Эдди вернулся на кухню, мыть пол.

Вскоре после этого на очередной репетиции Клинт выглядел утомленным и раздраженным. Брал неверные аккорды и многозначительно смотрел в окно. Когда репетиция кончилась, он попросил Эдди задержаться. А в пабе сообщил, что должен кое-что сказать. На днях он побывал в «Джордже Роуби», и у него есть новость, которой он хочет поделиться с Эдди.

Он видел Марион. Она сидела за столом со своими приятельницами, причем не в лучшем состоянии: сильно под мухой, взвинченная, какая-то неадекватная. Когда он подошел к ней и попытался заговорить, она попросту его не узнала.