Даниэла Стил - Ночь волшебства

Из их отношений давно исчезла та близость, которая сплотила обоих сразу после рождения детей в те мучительные три месяца, но Грегорио по-прежнему радостно встречал ее из поездок по возвращении в Милан, да и она, казалось, была рада видеть его. Они лучше ладили, когда выходили куда-нибудь вместе, хотя его социальная жизнь в Милане значительно сократилась, а в приглашениях, которые он получал, никогда не упоминалось имя Ани. На празднование Нового года они вообще не получили никаких приглашений, поэтому он и решил отправиться в Куршевель, где она могла бы провести время в среде людей, которых хорошо знала.

Новогоднюю ночь Грегорио предложил провести в их уютном номере, устроив романтический ужин, поскольку все рестораны были переполнены. Разочарованно поджав губки, Аня сказала, что друзья устраивают веселую вечеринку.

– Там будут говорить только по-русски, – заметил он. – Я почувствую себя лишним.

Грегорио предложил ей после полуночи пойти одной. Таким образом, они смогут провести прекрасный вечер вдвоем и вместе встретить Новый год. Он отпустил няню, решив сам присматривать за ребенком. Аню, похоже, эта идея устроила, и она облачилась в изумительный вечерний туалет красного цвета, тесно облегавший ее изумительную фигуру. Грегорио заказал икру, шампанское и омара. Они встретили праздник, а Клаудиа спокойно спала в своей колыбельке рядом с ними. Аня время от времени поглядывала на нее, словно пытаясь разгадать, как же туда попала эта девочка. Чувство материнства, похоже, по-прежнему не пробудилось в ней, а теперь, когда она так много путешествовала, у нее вообще не оставалось времени, чтобы привязаться к своему ребенку.

Перехватив взгляд Ани на дочку, Грегорио улыбнулся.

– Она совсем как маленькая куколка, не правда ли?

В возрасте шести месяцев Клаудиа была лишь чуть крупнее обычного новорожденного, но в остальном, подвижная и улыбчивая, ничем не отличалась от своих сверстников.

В полночь они поцеловались, и Грегорио захотел было заняться с Аней любовью, но та очень торопилась встретиться с друзьями, поэтому отстранилась, пообещав вернуться пораньше. Спустя несколько минут компанию ему составляла лишь спящая дочка. Совсем не о такой новогодней ночи он мечтал. Впрочем, он по-прежнему считал, что игра стоит свеч.

Грегорио посмотрел фильм по телевизору и отправился спать, перекатив колыбельку в их спальню. Среди ночи он почувствовал, как Аня забирается в постель. Часы показывали три утра. Грегорио обнял ее, намереваясь все-таки заняться любовью, но она уже сонно посапывала в его объятиях. Он понял, что она много выпила в компании своих друзей.

Когда на следующее утро Клаудиа разбудила его своим плачем, Аня была уже на ногах и полностью одета. Грегорио отнес девочку к няне, чтобы та переодела и покормила ее, а когда вернулся – Аня пила кофе.

– Ты так рано проснулась, – сказал он, наклоняясь и целуя ее. – Кстати, счастливого нового года.

Грегорио сел к столику рядом с ней и налил себе чашку кофе. Лишь после этого он обратил внимание на то, что она одета в дорожные брюки и сапоги на каблуках, а не в лыжный костюм.

– Ты куда-то собираешься? – удивленно спросил Грегорио.

– Я ухожу, – негромко произнесла Аня, не глядя на него.

– Собираешься домой? Но почему так скоро?

Они намеревались провести здесь еще несколько дней.

– Я уезжаю в Лондон с Мишей Горговичем.

Грегорио слышал это имя раньше. Парень сделал целое состояние, играя в Лондоне на бирже.

– А почему ты едешь с ним? – Грегорио никак не мог взять в толк, что она имеет в виду.

– Я лечу с ним на его самолете, – негромко произнесла она, не отвечая на его вопрос. – Он меня пригласил.

– А он знает обо мне и ребенке? – забеспокоился Грегорио, начиная понимать.

У Ани на глаза навернулись слезы. Она все-таки не была бессердечной, но сейчас ее сердце не принадлежало ни ему, ни ребенку, да и вообще никому.

– Я не должна бы этого делать… ты… ребенок… В госпитале все казалось таким настоящим. Теперь мне так уж не кажется. Я не знаю, что делать с ней, не знаю, как ее растить. Она плачет всякий раз, когда я беру ее на руки, а ты стремишься только к одному – быть с ней. Нам было хорошо вместе до рождения близнецов. Теперь же ты не хочешь никуда выходить, заперся в четырех стенах и ухаживаешь за ребенком. Я еще не готова быть матерью. Я чувствую, что не могу дышать, когда нахожусь с ней или с тобой, поэтому хочу уехать в Лондон с Мишей.