Андрей Дубровский: Когда был Лютер маленький, с кудрявой головой…

– О, Иосиф, Мария и младенец их Иисус! – причитала торговка. – Когда же ты, олух царя небесного, наконец, одумаешься?! Когда ты перестанешь бить свои дурацкие баклуши, чем бы они ни были?! Устройся, наконец, на работу в офис или стань пиратом. Вон, на Тортуге вакансии открылись – я рекламный буклет читала, там пишут, что оплата сдельная, жизнь привольная, ромовые вечеринки каждый день, а ещё попугая на плечо каждому выдают в обмен на один глаз, но это по желанию.

Надо сказать, что подобного рода разговор был уже не первым в истории этой семьи. И каждый раз муж, пользуясь тем, что ни жена, ни окружающие не были знакомы с трудами древнегреческих философов, начинал вдруг кричать что-нибудь типа: «Самое трудное – познать самого себя, самое легкое – давать советы другим!», или: «Всё течёт, и нельзя войти в одну реку дважды!». А один раз даже схватил средь бела дня фонарь и принялся взывать: «Ищу человека!». Всё это он, естественно, выдавал за изобретения своего философского ума.

На этот раз он залез в бочку и важно из неё отвечал нависшей над ним жене: «Отойди и не закрывай мне солнца».

И, как и в прежние разы, жена, ничего не поняв, но втайне гордясь своим мудрым мужем, успокоившись, ушла восвояси.

Лютер, которому, как всем молодым, больше всех было надо, принялся укорять «философа» в мистификации, но в ответ получил отнюдь не очередную философскую сентенцию. Не дожидаясь, пока завянут его уши, Лютер почёл за лучшее продолжать свой путь, сказав на прощание:

– Да что ты так разоряешься? Гляди, совсем разоришься.

И как потом он узнал, так и произошло: сей неразумный обыватель разорился, жестокой судьбой, а более своим неразумием, был пущен по миру, но далеко уйти не успел – умер в окрестностях Ронды. Вскрытие показало, что причиной смерти явилась крайняя глупость сего обывателя.

Остряки из местных пастухов, на чьих тучных пастбищах скончался глупый обыватель, обыгрывая название городка – Ронда, – откуда он был родом, назвали его могилу «Могилой круглого дурака».

А Лютер с облегчением потом вспоминал, что не успел тогда посоветовать торговке впредь так не убиваться по поводу своего непутёвого муженька, а то, мол, не ровен час, совсем убьётся.

История про круглого дурака была у Лютера одним из любимых воспоминаний о студенческой молодости – наряду с историями про треугольного развратника и овального ленивца.

В ту эпоху, когда жил и только ещё делал первые шаги на религиозно-политическом поприще Мартин Лютер, католические Испания и Португалия вели захватнические, хищнические войны, немилосердно грабя и эксплуатируя трудовое население недавно открытого Нового Света. Официально их правительства заявляли, что несут туземцам свет Истинной Веры и блага европейской цивилизации: колесо, развитóй феодализм, оспу, ветряную мельницу. Но Лютер уже тогда понимал, что католические агрессоры вмешивались во внутренние дела тех земель, где были россыпи ладана и мирры для воскурений Богу, залежи драгоценных камней для украшения икон и церковного инвентаря, шёлк для церковных одежд, в общем, любые товары, способные удовлетворить ненасытную алчность воинствующих католических клерикалов.

Следствием столь бурной колонизаторской деятельности было то, что на европейских биржах труда была весьма востребована специальность полководца. Лютер в те времена, будучи студентом Эрфуртского университета, подрабатывал репетиторством по богословию и дельными советами широкого профиля каждому, кто собирался стать полководцем или, пребывая в этой должности, хотел повысить свой профессиональный уровень.

Однажды пришёл к Лютеру местный полководец Дизастрий и сразу с порога, даже шляпы толком не сняв, принялся жаловаться на то, что за последнее полугодие у него вырос процент поражений по сравнению с тем же периодом в прошлом году.

– Всё никак не могу понять! – жаловался Дизастрий. – Я так тщательно разрабатываю план сражения: эта колонна идёт сюда, постепенно отклоняясь влево под углом в 37 градусов, а эта – туда, сдерживая шаг до 4 км/ч, третья колонна сначала идёт прямо, потом резко уходит вправо и, обойдя рощу, выходит в тыл левого крыла противника. Мои планы подобны изящной шахматной комбинации. Но когда начинается сражение, всё идёт не так, как задумано: войска путаются, колонны перемешиваются, и невозможно уже выполнить второй пункт плана, не говоря о третьем и четвёртом, а ведь иногда у меня бывает до восьми пунктов! Иногда просто плакать хочется. Тогда я уединяюсь в своей палатке и плачу.