Алексей Федорочев - Часть 2

- Точно мы узнаем только послезавтра - анализ сутки готовится! - отрезал князь, - Пока не увижу результаты, это все только предположения!

- Думаешь, согласится? - спросила Полина Зиновьевна.

- Во-первых, с чего бы ему отказываться! А, во-вторых, никто и спрашивать не будет! Усыпим, кровь и пробы возьмем, много времени не займет!

- Что-то мне подсказывает, что так просто не получится, - все еще витая в своих мыслях, хмыкнул Павел, - Помяни мое слово... Но я настаиваю, чтобы анализ проводили не у нас, а отдали на сторону! Или даже лучше в несколько разных мест. А потом сравнили бы результаты.

- Не доверяешь Деменеву?

- Что-то мы стали забывать, что Деменева нам Лизкин отец сосватал. А чем дальше, тем больше у меня вопросов и к нему, и к Гордеевым появляется...

- Разумно... Лаборатории тогда сам выбери. Но, чтоб, ни одного нового слуха не появилось!

Если кто-то думает, что после встречи с родней я гордо удалился в ночь, то сильно ошибается. Мы еще почти час оттанцевали, а после пошли провожать двух достаточно молоденьких женушек офицеров, чьи мужья не смогли присутствовать на приеме из-за службы. Ну, как провожать... Предложили их подбросить на катере. Михалыч, понимая момент, шел самым медленным ходом, приставленная к нам кистеневская охрана деликатно удалилась дышать воздухом на палубу, так что две благоустроенные всеми удобствами каюты были в полном нашем распоряжении, чем мы не преминули воспользоваться к обоюодному удовольствию. Дамочка, положившая глаз на Бориса, была неслабой темной, так что ни за нее, ни за друга я не волновался, правда, по этой же причине в ее опьянение ни капли не поверил, хотя и вмешиваться не стал. В конце концов, ни я, ни Черный, не были настолько значимыми персонами, чтобы специально подводить к нам озабоченных красавиц.

Земеля, конечно, попытался потом сделать нам выговор, поскольку битый час не мог связаться по рации ни с одним из нас, но глядя на наши довольные рожи, бросил это бесполезное занятие.

Зато понедельник настроение подпортил: мало того, что надо было идти в опостылевшую гимназию, так еще и никаких ожидаемых подвижек с "Фаворитом" не случилось. Те, как работали в обычном режиме, так и продолжали, что даже настораживало: Елизавета Михайловна не производила впечатления женщины, способной тихо таить ненависть годами. В связи с отсутствием реакции мы даже усомнились в ранее сделанных выводах, а Руслан с Брониславом умчались рыть землю дальше в поисках заказчика слежки и компромата на агентство. Из уже подслушанных разговоров топтунов личность таинственного клиента "Фаворита" не вырисовывалась, отчитывались шпики непосредственно в головной московский офис, оттуда же получали неизменное указание продолжать. Сложился какой-то замкнутый круг: они следили за мной, мы следили за ними, а ясности не прибавлялось. Еще и Рогов опять звонил, интересовался делами, но в нашей непонятной обстановке я не хотел афишировать связь с ПГБ, так что его командировка в который раз откладывалась, что не прибавляло ни мне, ни ему радости.

Второе, что портило мне настроение - это глупая, иррациональная обида на Задунайских. Друг семьи, как же! Друзей так не подставляют! Столкнуться с родней я мог сотней способов, тот же князь мог не устраивать представления на потеху публике, а аккуратно вывести их к себе в кабинет и пригласить меня туда же. И то, что он был явно раздражен каким-то разговором с Потемкиными, его не извиняет. Да, я знаю, что между их кланами не все гладко, но я-то тут причем? Открытым текстом ведь говорил, что не рвусь к ним в родственники.

И третье - это намеченная встреча с дедом и отцом, причем именно в таком порядке - короткого знакомства хватило, чтобы понять, что решение по мне будет принимать исключительно старший, а наследник ему при любом раскладе подчинится. А я до сих пор не определился со своим отношением к этой семейке: по большому счету мне на них было насрать, но теперь, раз они объявились в моей жизни, требовалось выработать какую-то линию поведения, что мне никак не удавалось сделать. Слишком многое в моей судьбе сходилось на этих людях.

В таком вот раздрае я и тронул кнопку звонка на воротах особняка Потемкиных.

- Благодарю, что откликнулись на мое приглашение. Чай, кофе? - в отличие от Кирилла Александровича, который принимая меня в кабинете, всегда пересаживался из-за своего монументального стола на диван или кресло гостевого уголка, подчеркивая свое радушие и расположение, Александр Павлович и не подумал покинуть рабочее место, которое к тому же стояло на небольшом возвышении по сравнению с остальной зоной. Мелкий штрих, который много говорил о хозяине этого дома.