Array Шэнь Жун - Царь-дерево

Тут Шестой Коготь притащил черный камень. Сяо Гэда составил вместе квадратный камень из-под лежанки и черный, велел Шестому Когтю принести воды, выбрал один тесак из четырех и сначала провел им несколько раз по квадратному камню, затем глянул и осторожно, но с усилием довел его на черном. После нескольких движений он попробовал пальцем лезвие, положил тесак на землю и хотел было приняться за следующий, как вдруг спросил: «А зачем тебе целых четыре?» Я объяснил ему, как обстоят дела на горе, и он, перестав точить, замер на корточках и вздохнул. Решив, что Сяо устал, я поставил кружку, присел рядом с ним, навострил оставшиеся тесаки и объявил: «Ну я пошел обратно в горы». Попрощавшись с Сяо, я вышел наружу. Под дверью Шестой Коготь ковырял в носу своим лишним пальцем; он тихо позвал: «Дядя…» Я понял его, потрепал по голове, и он, очень обрадованный, скрылся за пологом.

Я возвращался, издалека было уже заметно, что на стволе дерева-гиганта появилась большая неглубокая зарубка. Я закричал, подражая уличному торговцу: «Тесаки острые!» Все ринулись ко мне и, расхватав инструмент, направились к дереву. Один я зажал в руке: «Глядите, как надо». И стал рубить под углом — раз сверху, раз снизу. Я постарался принять вид бывалого лесоруба, не напрягался чрезмерно, но огромные щепки так и летели; народ устроил мне овацию. Довольный собой, я прервался и стал показывать тесак: никто не мог взять в толк, что в нем особенного. Я объяснил: «Посмотрите на лезвие. Оно не зазубрено. Посмотрите внимательнее и еще обратите внимание на угол заточки. После первой надрубки при второй с ударом одновременно возникают две силы и векторная сила выталкивает щепу из ствола. Такова теория». Ли Ли взял нож и внимательно его осмотрел, после чего заключил: «В этом что-то есть, я попробую». Он взялся рубить, остальные следили за ним как завороженные. В четыре тесака при сменяющих друг друга рубщиках дело пошло споро.

К вечеру дерево перерубили почти до половины. Ли Ли с веселым видом заявил: «Сегодня свалим это дерево — будет рекорд!» Всех охватило воодушевление. На волне успеха я вызвался сбегать вниз с двумя тесаками и наточить их еще раз.

Спускаясь с горы, я увидел далеко на капустных грядках Сяо Гэда и заорал ему издали: «Сяо, старина! Сегодня свалим то дерево!» Сяо Гэда спокойно поджидал, когда я подойду. Он не сказал ни слова. Я хотел продолжить, но тут заметил, что Сяо Гэда смотрит на меня как-то чересчур внимательно, и слегка умерил свой пыл: «Не веришь? Это все благодаря твоей заточке!» Блеск в глазах Сяо Гэда погас. Так ничего и не сказав, он присел над своей капустой. Я направился в бригаду и, когда точил тесаки, видел, как Сяо Гэда прошел вдалеке с коромыслом, неся в корзинах овощи.

Рабочий день кончался, солнце садилось за дальние горы, но было по-прежнему светло: луна поднялась с противоположной стороны горизонта; она была огромной и мутно-желтой. Кое-кто из членов бригады уже потянулся вниз по дороге, когда Ли Ли сказал оставшимся: «Возвращайтесь домой. Я вернусь, когда свалю это дерево». Но поскольку было ясно, что дерево скоро будет свалено, то все мы решили подождать этого события, а уж потом отправиться домой. Так что работа по очереди продолжалась. Зарубка на теле дерева была уже широкой и глубокой, в сумерках она казалась даже светлее. Я прикинул, что рубить осталось совсем немного, к тому же мне нужно было отойти по нужде, так что я отделился от остальных в поисках укромного места. В горах уже наступила тишина, постепенно становилось прохладнее. Я отошел на два десятка шагов в сумрачном лунном свете, скрылся в траве и совсем было приготовился к своему делу, как вдруг сердце мое сжалось: я разглядел в зарослях напротив невысокую фигуру человека. Лунный свет падал ему только на плечи, а весь силуэт уходил в темноту. Я внутренне подобрался и, окликая человека, двинулся в его сторону.

Это был Сяо Гэда.

Я ощутил некое превосходство над ним: ведь он всегда работал на капусте, в горы не ходил… «Сяо, старина, а работа уже вся сделана…» Сяо Гэда повернул голову и спокойно посмотрел на меня. Он ничего не сказал. Отвернувшись от него, я справлял нужду, когда издали донеслось дружное «ухнем». Сообразив, что дерево свалят с минуты на минуту без меня, я выскочил из зарослей и ринулся на крик.

Все уже сгрудились с одной стороны у дерева, которое будто припало на ногу, но все еще стояло прямо, не падая, незыблемо. Было уже совсем темно, и листва кроны слилась в темное пятно; дерево стояло неподвижно, будто изумленное или охваченное столбняком. Я с удивлением взирал на него, когда раздались два громких хлопка — «пах-пах». Дерево продолжало стоять, все так же неподвижно, потом опять — «пах-пах-пах», три раза подряд, и еще, но дерево не падало — только листва слегка вздрагивала. Ли Ли шагнул было к нему ближе, но все так заорали, что он остановился. Какой-то миг дерево оставалось совершенно без движения, только огромная зарубка, как белок гигантского ока, словно бы пристально высматривала что-то во тьме. Ли Ли опять шевельнулся, двинулся вперед, но тут раздался дикий треск ломающегося ствола, как будто гора закашлялась. Макушку дерева слегка повело; мне показалось, что это покосилось небо, и я непроизвольно расставил пошире ноги. Полет вершины все убыстрялся, листья и тонкие ветки стали вытягиваться, как под ветром, в одну сторону, дерево, казалось, била дрожь. Стало как-то светлее.