Виктор Ремизов - Искушение

Катя смотрела на все большими глазами. Аудитории были заперты.

– Вот, будешь ездить каждый день, сидеть на лекциях, на семинарах… смотреть в окошко, – Андрей обнял ее и показал на яркое солнце за большим окном, – и скучать обо мне! Экзамены сдавать! Завидую тебе, я бы поучился!

У Кати щеки горели от радостного волнения, она прижалась к нему. Потом они пошли к главному зданию и долго гуляли по Университетским паркам. Андрей, прихвастывая, рассказывал о своей студенческой молодости. Катя была тихой, любовалась им и жалела, что ее тогда не было рядом. Потом Андрей вызвал такси и они попытались найти питейные заведения, популярные в его время. Не удалось, в центре все было перестроено, никаких следов не осталось, и они пошли в «Националь», где у одного из его друзей в то далекое время была свадьба. Тогда это было страшно круто.

Сели за столик с видом на Кремль и Красную площадь.

– Мне это напоминает Венецию, мы там тоже много ходили и много пьянствовали в ресторанах, – улыбалась Катя. Щеки ее были красные с улицы, глаза блестели.

– Я о том же думаю, – поразился Андрей, – удивительно! Этот ресторан, кстати, называется «Пьяцца Росса». По рюмке водки с мороза!

Катя весело согласилась. Андрей грел ее руки в больших своих ладонях. Кончик носа у него был ярко красный.

– У меня тост! – сказал Андрей, когда принесли запотелый графинчик и закуски. – Венеция – это наша с тобой история. У нас она уже есть. Очень маленькая пока, но это очень важно, когда у людей есть общая история!

– А до Венеции… – Катя замолчала, подбирая слова, – ты очень мне помог, нет, я не отца имею в виду, а тогда, когда я болела! Это тоже наша история!

– Да?

– Да!

– Так, может, я люблю тебя? – Андрей говорил, придуриваясь, но взгляд его был серьезен. – А ты? Ты, кстати, тоже никогда не говорила мне…

Он склонился к ней с рюмкой:

– Ну, Катька, ты первая!

– Нет, ты!

– Я уже сказал!

– Ты несерьезно…

Так они и напились. Домой шли пешком, веселые и возбужденные.

Сломали новую итальянскую кровать. Утром у Кати побаливала голова, и Андрей не поехал на работу. Отпаивал ее белым вином. Пытался чинить кровать. Ходил за свежим хлебом и готовил завтрак. За окном стояла тихая ясная погода, из форточки поднимался пар, и от всего этого в их просторной кухне, залитой солнцем, было еще уютнее. Хотелось, чтобы этот день длился и длился. Они сидели в креслах, лицом к мягкому солнечному теплу, и молчали.

Андрей встал со своего кресла, сел на ковер рядом с Катей, взял ее руку и, любуясь, стал смотреть снизу вверх. Заговорил, неторопливо ее рассматривая:

– Ты очень разная! Ночью глядел на тебя – ты была другая. Совсем другое лицо. Серьезное, красивое… просто с ума сойти! Но, главное, какое-то… такое, знаешь, я прямо чувствовал, что ты в наших отношениях намного больше и важнее меня. Ты по-настоящему красивая женщина. Ужас! – Он поцеловал ее руку и прижался к ней лбом.

Наверное, это было их лучшее время. Уютное, дружное, полное любви и заботы друг о друге. Катя нашла репетитора и начала готовиться к экзаменам, пытаясь совмещать работу и учебу. Она работала через день.

Первого февраля Андрей заехал по дороге на работу. В костюме, галстуке. Деловой. Прямо у порога, поцеловав Катю, достал кошелек, отсчитал пятьдесят тысяч.

– На, отправь своим, а то забуду. А лучше, дай мне счет твоей матери, так проще.

– У меня есть деньги, Андрей, я позавчера послала… И даже Насте немного… – Катя с благодарностью смотрела и денег не брала.

– Насте? – не понял Андрей, – а, ну да, как у нее? Возьми, наличные не помешают! – сунул Кате между локтем и грудью и еще раз поцеловал.

– Хорошо все, забрала бабушку домой, вдвоем живут.

– Аборт не сделала?

– Нет, раздевайся, она все звонка от Мурада ждет.

– Да рожала бы, чего думать, им веселей будет, – улыбнулся Андрей и начал расстегиваться.

– Я ей то же говорю, но там трудно.

– Здесь хуже было бы, там она все-таки дома.

– Да? – удивилась Катя и тут же согласилась, – да-да, наверное. Но там, Андрей, ты все-таки не представляешь жизни там. Она приехала, мать их дом сдала квартирантам, жить негде, куда бабу Дину везти? Настька с матерью разругалась, они с бабой Диной сначала у моих жили. Там очень тяжело, Настя, когда приехала, выпивала, это и по телефону было слышно. Но сейчас вроде ничего, за бабой Диной ухаживает.

Андрей глянул на часы, снял пальто, потер щеки с холода:

– Ну, давай, кофейку быстренько?

Он сел за стол, сосредоточенно разгладил белую скатерть. Катя включила кофеварку, достала кофе.