Анастасия Зубкова - Игра в косынку. Практикум

Мой герой опоздал на полчаса, а когда подошел поближе, я увидела, как он пьян. Вероятно, на ногах он держался благодаря годами выработанной системе сноровистой смены поддерживающих средств: вот, кончается стенка, два коротких шага, начинается вторая, ухватились за тетеньку и перебазировались к поручням, перевели дух и рухнули на лавочку рядом со мной. Скотина — я так и подумала. А еще мучительно на воздух захотелось и впервые косынка начала пугать меня. Любим-ненагляд бессильно уронил голову.

— Что будем делать? — тихо спросила я.

— Может, по домам? — прошептал он с тихой надеждой.

Потом, года через три, мы поженились. Брак длился два месяца и оказался до одури неудачным — я сбежала от его портера, поздних просыпаний, безработицы и слепого обожания, засасывающего меня в пучину дремучего алкоголизма. Ждать три года не пришлось. Я верно истолковала смысл послания косынки, другое дело, что на практике это знание применить не пришлось — я смело шагала в болото с крокодилами. Впрочем, отныне я получила изворотливого и на редкость прозорливого советчика, который ни разу меня не подводил — косынку. Это было началом моего большого пути в мир игроков Лиги.

Потом были и shift + F3 в «Word», и нищета такая, что крупу заплесневелую жадно поедаешь, и пачки денег, которые с трудом умещались во всех карманах, утра, когда с трудом вспоминаешь как зовут хозяина постели, в которой ты проснулась, бесконечные дороги, порой в никуда, а порой с конкретным пунктом назначения, огромные пакеты марихуаны, полузнакомые люди, длинные разговоры, порой до одури пустые, а порой звучащие как откровения… А потом вдруг все кончилось. Словно кто-то школьную доску протер сахарным сиропом — подсохнет и пиши что хочешь.

Мне было 22 года, а я бесцельно сидела дома, изводя себя одиночеством и косынкой. Я пялилась в экран компьютера, хранила на полочке в ванной три дежурных презерватива, остававшихся моими бессменными спутниками уже полгода, и играла в косынку. Такая жизнь приводила меня в ужас. Когда я смотрела на себя со стороны, то понимала, что становлюсь толстой, некрасивой и нелюдимой грымзой, о которой не помнит никто на свете. Я привыкла к одиночеству настолько, что с трудом выбиралась в магазин, преимущественно ночью, низко наклонив голову и не решаясь взглянуть в глаза продавцам. Именно тогда моя техника игры начала оттачиваться, и я постепенно обретала ту форму, в которой находилась сейчас.

Как-то ночью, устав от бесцельного проверяния почты на Яндексе, на которую никто, кроме работодателей, не писал, я наткнулась в интернете на сайт Лиги. Простейшая графика, отсутствие ссылок на порносайты и занудное вступление отсеивали всех посторонних людей. Для меня же призыв Лиги изучать тонкую эзотерику косынки прозвучал как музыка высших сфер — вроде бы и занимаюсь чем-то, а вроде бы и нет. Через неделю я решилась поучаствовать в сетевом соревновании и быстро выбилась в подгруппу юниоров. Для простоты я взяла себе придурковатое имя G126, на фоне имен других юниоров смотревшееся весьма прилично. Оно быстро приобрело популярность в рядах ценителей и тонких знатоков косынки. В загнивающих рядах косыночников заговорили о новой звезде. Мне это льстило — хоть что-то кроме своего ежедневного отражения в зеркале, которое хочется скорее оплевать, чем броситься нацеловывать.

В то время косынка начала завоевывать все больше и больше людей. Всем надоела примитивная квака, и захотелось чего-нибудь еще более примитивного, но дающего прикосновение к тайне. Косынка пришлась как раз кстати, и ее примитивность диктовала свои правила. Барахлящие мониторы, цена которым в базарный день 20 баксов, в последнее время резко подскочили в цене. Железо к 486-ым компам на Митинском радиорынке теперь толкали втридорога, а мажорные золотые ребятишки дрались за убитую и выпотрошенную мышку без скрола (мол, со скролом только у придурков, которые про косынку слыхом не слыхивали). Если раньше тупо пялиться в компьютер было стыдно и недостойно гордого звания человека, сейчас эти посиделки внушали уважение и почти мистический ужас. Это была пора подпольных клубов, оснащенных 486-ми компьютерами в век 4-х пентиумов и 120 гиговых винтов. Избранные собирались в маленьких полутемных подвальчиках, выпивали и играли в косынку.

Я знала об этих соревнованиях, однако ритм моей растительной жизни не позволял появляться на людях — к моменту, когда моему добровольному заточению минул год, я приобрела паническую агорафобию. Про G126 заговорили, что он — инвалид детства, безногий карлик, страдающий нарушениями речи и обладающий даром предвидения. Я собирала отголоски этих слухов, расползающихся по форумам расплодившихся, как грибы после дождя, сайтов Лиги, и продолжала бить все рекорды на соревнованиях онлайн. Все изменилось недавно.