Руперт Томсон - Книга откровений

- Это Джульетта, - пробормотал я. - Мы просто друзья.

- Джульетта! - она выплюнула это слово, как будто что-то гадкое попало ей в рот. - Неудивительно, что ты больше не звонил мне. Отшвырнул меня в сторону как камень… - она поднесла руку к лицу, словно вот-вот заплачет. - Неужели ты такой бесчувственный?

- Это все не так…

- Спорю, ты даже не помнишь мое имя. Ну, как меня зовут? Конечно, она была права. И знала, что права.

- Черт с тобой, - выругалась она и вышла, хлопнув дверью. Я смотрел в стол. А когда поднял глаза, встретил взгляд Джульетты.

- Извини, - сказал я.

Она попыталась обратить все в смех, но у нее не очень получилось. Голосом, полным изумления, она спросила:

- Что же ты такое с ней сделал?

- Я не могу объяснить.

- Ты ведь с ней встречался?

- Нет, не совсем.

Джульетта, смотря на меня, медленно покачала головой.

- Джульетта, - я взял ее за руку, - ты должна мне поверить. Между нами ничего не было. Совсем ничего.

Наверное, я мог использовать этот эпизод для того, чтобы навсегда избавиться от Джульетты, но тут я понял, что не хочу этого. Понял, что Джульетта стала для меня ближе, чем кто-либо, и я просто не могу позволить себе потерять ее.

К тому времени, как мы вышли из кафе, мне уже удалось убедить ее в своей невиновности, в том, что я ничего плохого той девушке не сделал. Однако по ее лицу, когда мы расставались, было видно, что я для нее стал еще загадочней.

В конце той недели, в свой выходной, я поехал в Блумендаль, чтобы повидать Изабель. Как обычно, меня впустила Эльза. По ее словам, Изабель все еще в ремиссии и с каждым днем набирает силы. Врачи довольно осторожно дают оптимистичные прогнозы.

Однако первые полчаса Изабель только жаловалась. Она считала химиотерапию варварством. Ее возмущало, что при всех новейших достижениях в медицине, еще остается такое примитивное средство лечения. Она жаловалась, что Эльза, как всегда, слишком много суетится. А врачи просто тираны, потому что запретили ей курить. Когда за окном уже начало смеркаться, она спросила, слышал ли я когда-нибудь о Новой Земле. Я покачал головой.

Она рассказала, что в средние века, если ты хотел поехать в Китай, то нужно было плыть на юг, миновав мыс Доброй Надежды. Это было долгое и опасное путешествие. К середине шестнадцатого века один из голландских исследователей попробовал изменить маршрут. Он поплыл вместо юга на север, пытаясь проложить новый, более короткий путь. Его звали Биллем Баренц, и в его честь назвали улицу в Амстердаме. Есть также улицы имени его капитана, Ван Хемскерка, и улицы, названные в честь Новой Земли - острова, который сыграл важную роль в этой истории.

Последняя экспедиция Баренца покинула Амстердам 18 мая 1596 года. Через несколько недель его корабль застрял во льдах у побережья России, и команде Баренца пришлось высадиться на острове Новая Земля. На картинках остров поражает суровой красотой. Лед, в который он закован большую часть года, - бледно-голубого цвета, почти бирюзовый, причудливых форм, образованных самой стихией. Закаты там восхитительны - полосы пурпурного цвета переходят в глухой черный тон. Однако для Баренца остров был почти концом света. Там не было деревьев, только камни, а начиная с августа почти все время стояла ночь. Из подручных материалов, взятых с корабля, команда построила временный лагерь. Его назвали «Het Behouden Huys», что означает «Надежный дом», или «Вечный дом». Мореплаватели прожили там целую зиму, питаясь полярными лисами и белыми медведями, на которых они охотились с мушкетами, которые захватили с собой. Наконец, в июне следующего года, им удалось доплыть до материка. А до Амстердама они добрались только 1 ноября 1597 года. Выжили только двенадцать человек из команды.

В 1871 году норвежская экспедиция нашла остатки лагеря, где Баренц и его команда прожили много месяцев. Там были книги, инструменты, одежда, боеприпасы, посуда и навигационные приборы. Все это пролежало нетронутым на Новой Земле почти триста лет. Но и по сей день ни корабль, капитаном которого был Ван Хемскерк, ни могила Виллема Баренца, который погиб на обратном пути, не были найдены.

Когда Изабель закончила свой рассказ, я тихо сидел и смотрел в огонь. Пока я был в белой комнате, я думал, что внутри моего тела есть место, которое три женщины не могли затронуть. Я думал об этом месте как о доме. Дом внутри моего тела, в котором я жил, в котором я был в безопасности. Из его окон я мог видеть плоское и непримечательное пространство. Я мог видеть женщин, но они были лишь маленькими, удаленными фигурками. Они всегда присутствовали, но присутствовали в отдалении, не приближаясь ко мне. А если даже и подходили, то не могли войти внутрь. Я не знал, откуда у меня была эта уверенность, но она была. А теперь, после того как я услышал рассказ о том, что случилось с голландским исследователем и его командой, я понял, каким образом я выжил…