Наталия Миронина - Круиз

Лежа в своей спальне и прислушиваясь к негромкому басу машин, она ощутила, как дернулся огромный корабль, услышала, как кто-то радостно закричал, потом раздался протяжный громкий гудок – и путешествие началось. Александра подошла к иллюминатору. За бортом проплыли высокие берега, потом показались огни вечернего города, откуда-то вынырнул длинный луч маяка, и лайнер, набирая скорость, вышел навстречу почти уже севшему солнцу.

Проснулась она поздно. Ей показалось, что наступила ночь. Вставать не хотелось, хотелось, ничего не делая, валяться на широкой кровати в этой прохладной, пахнущей цветами комнате. И, вдоволь навалявшись, отправиться в одиночку бродить по палубам, посидеть где-нибудь и посмотреть на темные волны. Но, с другой стороны, жизнь новая, полная приятных неожиданностей и сюрпризов, манила ее. К тому же выяснилось, что наступило время ужина. А о том, что этот ужин будет торжественным, Александре сообщил через дверь Вадик. Александра Тихоновна встала и принялась одеваться.

Когда она вышла в гостиную, Вадик уже ждал ее там. Одетый в прекрасный темный костюм и ослепительно-белую рубашку, он сидел в кресле и рассеянно смотрел на темный, выключенный экран телевизора.

– А вот и я. – Александра Тихоновна вопросительно посмотрела на спутника, хотя знала, что выглядит очень хорошо. Синее платье с небольшим декольте и французским рукавом необычайно ей шло. Оно подчеркивало точеную фигуру балерины, а в сочетании с новой короткой прической делало Александру моложе лет эдак на пятнадцать.

Вадик одобрительно улыбнулся:

– Вы необычайно хороши в нем. И вообще очень изменились.

– Я старалась, – призналась Александра. – Все надо делать красиво, и отдыхать тоже.

– Саша, я кое-что хочу сказать вам. – Вадик в нерешительности замер.

– Ну, говори… – Александра с досадой вздохнула. Ей так хотелось уже ни о чем, кроме отдыха, не думать, ни во что не вникать. Ей хотелось все забыть – и Москву с мужем-либералом, Знаменку с огородом, соседями и опустевшим без нее теперь домом, хотелось забыть семейные разногласия, долгий брак с Аркадием, детей, не понимающих до конца, что же происходит в семье. Ей хотелось чего-то легкого, бездумного, радостного, как шампанское, роскошного, как дорогой шоколад, и безмятежного, как вон те розы, что стоят на большом столе в этой гостиной. Ей, наконец, хотелось чудес – ведь Новый год почти за кормой, вот-вот появится на этих белоснежных палубах, смутит покой всех, кто собрался здесь повеселиться, кто решил посмотреть на другой мир, кто сбежал из дома от скуки или горя, кто рассчитывает встретить здесь свою любовь. Она, Александра Тихоновна, в эти предновогодние дни очутилась здесь по совершенно иной причине – ей надо было понять, что она, сама по себе – отделенная от мужа, их разногласий, от любимого дома, от зимнего сада и запорошенной снегом теплицы, – не испугается одиночества, сумеет получить от этой жизни и смысл, и радость, и веселье. Она здесь не для того, чтобы изменить себя, а чтобы увидеть себя заново… Она здесь только из-за себя… А спутник? Вадик здесь так просто, для орнамента. Его присутствие только повлияло на выбор каюты…

– Александра! Саша, вы меня слышите? – Вадик окликнул, видя ее задумчивость. – Пожалуйста, все что вы… то есть ты, захочешь купить себе – мой кошелек в твоем распоряжении. Деньги у меня есть, не вздумай сама что-нибудь покупать. Иначе…

Александра посмотрела на удивительно красивое лицо Вадика, живо представила его нравственные муки и убедительно солгала:

– Спасибо, как только что-нибудь увижу, что мне понравится, обязательно скажу. Пойдем, а то все без нас там съедят.

У входа в ресторан их встретил метрдотель. Узнав номер их каюты, он расплылся в неприлично приветливой улыбке и провел Александру и Вадика к столу капитана. За этим столом сидели самые почетные гости. Пока Александра и Вадик шли к столу, весь ресторан с интересом изучал красивую пару. Женщины не могли глаз оторвать от Вадика, а мужчины с явным интересом разглядывали Александру.

«Хороши!» – было общее заключение, а некоторые из пассажиров уже придумывали, как бы познакомиться поближе с этими людьми. Капитан поднялся со своего места, чтобы поприветствовать новых гостей. Он задержал взгляд на Александре Тихоновне. «Вот это да!» – читалось в его взгляде.

Ужин удался. Блюда, которые подавали, были великолепны, вина отменного качества, а люди, собравшиеся за большим капитанским столом, оказались красивы, остроумны и, по всей видимости, очень богаты. Языков Александра не знала. Зато Вадик, как оказалось, почти в совершенстве владеет английским. «И когда только он успел?» – подумала возбудившаяся от шампанского Александра. Вадик очень быстро включился в беседу, своим точным и скорым переводом вовлек в нее свою спутницу. Получив вполне искренний комплимент от капитана, который неплохо говорил по-русски, Александра наконец успокоилась. Она пережила этот долгий, такой решающий день, пережила его достойно, воплотив в жизнь все, что хотелось. Этот день ей казался началом всех начал – с этого дня она опять поверит в то, что еще молода, способна на риск, что свою жизнь она так же способна перевернуть, как когда-то перевернул свою Аркадий, ее муж. Муж, которого она любила и ценила и который выбросил ее из своей жизни, как выбросил и те убеждения, которым был когда-то привержен. Она тоже свою жизнь поменяет, не он один… В этот момент Александра взглянула на Вадика. Оживленный и весьма импозантный в своем дорогом костюме, он сиял румянцем и был похож на крупного ребенка. «… ни один ребенок не пострадает!» – подумала она и поняла, что основательно захмелела.