Эдуард Тополь - Любожид

Однако Гольскому не нужно было рыться в архивах или альбомах. В середине XIX столетия его обедневший прапрадед Аристарх Самсонович Гольский женился на наследнице уральского мануфактурщика Мещерякова, а накануне Первой мировой войны его сыновья перевели хиреющее мануфактурное дело отца под Москву и свой первый, а потом и второй, и третий миллионы сделали на поставках царской армии нательного солдатского белья и госпитальных простыней. По семейной легенде, прадед Романа Михайловича дружил с Распутиным и даже принимал участие в знаменитых распутинских загулах. Но когда Распутин с императрицей начали тайные переговоры с Германией о сепаратном мире, что, безусловно, сказалось бы на поставках мануфактуры для фронта, Гольские переметнулись на сторону революции и стали снабжать деньгами борцов за свержение самодержавия. И уже не семейная легенда, а письмо большевика Ромаренко к Ленину, выставленное в Музее Революции, свидетельствует, что дерзкий побег семи большевиков из киевской тюрьмы в 1916 году был финансирован молодым фабрикантом Яковом Гольским, а оборудование для московской большевистской подпольной типографии «Искра», что на Лесной улице, было получено тоже при его помощи…

Сколько Гольские отдавали другим партиям – эсерам и кадетам, – теперь уже не учесть, но дружба Гольских с большевиками, а также то, что дед Романа Михайловича Яков Гольский вмеcте с другими миллионерами – Елисеевым, Бабаевым и Слиозбергом – добровольно передал советской власти все свои предприятия, – эти заслуги уберегли Гольских от репрессий первых лет революции. Сын Якова Гольского Михаил даже вошел в состав первого наркомата по просвещению.

Правда, в дальнейшем заслуги деда перед революцией уже не имели значения. Наоборот, именно связи Якова Гольского с Лениным, Красиным и Орджоникидзе должны были поставить Гольских в первый ряд «врагов народа», которых с 1928 года начал уничтожать беспощадный меч сталинского террора. Но Яков Гольский опередил чекистов: у своего друга Луначарского он выхлопотал для сына назначение за Урал начальником Сибирской комиссии просвещения малых народов Севера, и там, в Салехарде, умер на руках у сына в день радиосообщения о смерти Кирова. Там Гольский-дед избежал звания «враг народа» и спас тем самым своего сына и внука.

Роман Михайлович Гольский, русский , 1928 года рождения, внук «соратника вождей революции», медалист средней школы, поступил в 1946 году в МГИМО, а в 1948-м, в связи с острой нуждой на дипломатов для работы в только что возникшем Израиле, был переведен в МГУ, на новоорганизованное отделение иудаизма. Но к моменту окончания Гольским университета отношение Сталина к Израилю круто изменилось, и отделение иудаизма перепрофилировали в спецкурс и переподчинили Высшей школе КГБ.

Так возникновение еврейского государства на Ближнем Востоке определило судьбу потомственного русского дворянина Романа Гольского в Москве. И Гольский хорошо понимал, что именно Израилю (а не деду-«соратнику») он обязан своей уверенной карьерой, званием полковника, персональной машиной, отдельным кабинетом с огромным окном на сосновый лес в Ясеневе, дачей в Красной Пахре и возможностью устроить сына в Авиационный институт. И втайне, в ночных раздумьях Роман Михайлович всегда желал Израилю всяческих успехов. Чем крепче эта крошечная страна становилась на ноги, чем энергичней поддерживала ее Америка и чем активней помогали оттуда борьбе русских евреев за эмиграцию, тем большие перспективы открывались карьере Гольского. И когда весной 1967 года по требованию Насера войска НАТО оголили границы Израиля, а Москва до зубов вооружила арабов МИГами и «катюшами» и даже послала Насеру своих летчиков и артиллеристов, переодетых в сирийскую форму, Гольский – в то время еще только старший сотрудник 9-го отдела Политической службы безопасности и ответственный за пресечение сионистской пропаганды на территории СССР – понял, что вся его карьера повисла на волоске. В КГБ открыто говорили, что это будет война на полное уничтожение Израиля, что арабы просто «сметут там жидов с лица земли», и когда наконец началась Шестидневная война, то во всей Москве не было, пожалуй, человека, который бы так горячо и неустанно молился за спасение Израиля, как старший лейтенант госбезопасности Роман Михайлович Гольский. Именно благодаря его молитвам – Гольский в этом уверен! – произошло очередное историческое чудо: израильские танки вдруг оказались под Каиром и Дамаском.