Олег Рой - Синдром Атяшево

– Так похлопочи за меня. Пожалуйста! Иначе я получу семейный скандал на голубом фоне.

– Хорошо, Ирина, я все улажу.

Выпивая традиционную чашку кефира на ночь, Ирина сообщила Ивану, что в ближайшую субботу они идут на мега-пати к режиссеру. Попросила Ивана не возражать ей, потому что сняться в полнометражном фильме – это ее мечта. Поедут они на дачу к Якову Архангельскому. Форма одежды – парадная.

Иван не стал больше возражать, поворчал только, что это никуда не годится, когда его жена собирается работать с голубым… Но если она так хочет, он больше слова не проронит… Ну и все такое прочее… Ирина отключилась, перестала обращать внимание на выпады Ивана и уже собралась подниматься на второй этаж, в спальню. Остановил ее печальный взгляд дочери.

– Алика, в чем дело? Неприятности в институте?

– В институте сплошные приятности, – невесело ответила дочка. – Артем уехал на сборы в Уфу и опять не звонит. Находится «вне зоны доступа»… за-р-раза.

– Не переживай, – приобняла дочь Ирина. – Все будет так, как должно быть. А в Уфе до сих пор, кажется, роуминг. Может, у него там другая симка.

– Вот это-то и неприятно. Мог бы сообщить новый номер.

Ирина промолчала. Как объяснить дочери, что не все люди оправдывают ожидания и не стоит ждать того, кто сам не спешит тебе навстречу. Нет, такое не объяснишь. Каждый постигает это на собственном опыте, иногда через боль и слезы. Это тяжелый, но необходимый процесс. Алике предстоит самой пройти школу жизни и повзрослеть.

В пятницу во второй половине дня Ивану позвонил Алекс Хене, иначе говоря, Александр Робертович… Долгожданный звонок для Ивана и Николая Бойко. А то, что он не звонил целую неделю, так, может, хотел проверить выдержку Ивана Валентиновича, а может, уточнял какие-нибудь данные по Атяшевскому мясокомбинату.

Разговор вышел короткий и не дал пищи для размышлений. Господин Хене сказал, что на следующей неделе будет в комплексе «Башня Федерация» и навестит Ивана Валентиновича. Скорее всего, это случится во вторник, в шестнадцать ноль-ноль. Он бы предпочел разговор с глазу на глаз.

Ивану не пришлось ничего отвечать, он просто поздоровался в начале разговора и попрощался в конце. «Да, конкретный чувак этот Хене, не дал мне вставить ни слова».

В субботу, как и было запланировано, Асмолов заехал за Ириной и Иваном в шесть часов, чтобы везти их знакомиться к режиссеру Якову Архангельскому. Ирина возлагала большие надежды на эту встречу. Одетая в длинное атласное платье цвета фуксии, она познакомила Ивана и Алексея друг с другом, они обменялись рукопожатиями, и стало понятно, что это знакомство не предвещает ничего хорошего, настолько разными они были людьми.

Спускаясь на первый этаж, Алексей уже в лифте начал балагурить.

– Так вот, представьте себе, друзья: геи – большие ценители настоящей женской красоты. И Яков выбрал именно Невельскую.

– А что, много сейчас геев в киношной среде? – поинтересовался Иван.

– Видите ли, Иван, их не больше и не меньше, чем, скажем, в Древней Греции или Древнем Риме. Нормальное, среднестатистическое количество – процентов семь-восемь от общего числа занятых в профессии, – ответил Николай.

– И эти восемь процентов занимают настолько активную позицию, что Ирине больше не у кого сниматься? – вновь задал вопрос Иван.

– Архангельский хороший режиссер, даже талантливый… Правда, со скверным характером. А бывают просто режиссеры со скверными характерами. Вот если бы я был актрисой, – Алексей в этом месте, естественно, снова захихикал, – то выбрал бы хорошего режиссера, не обращая внимания на все прочие обременительные факторы.

Через два часа они подъехали к элитному дачному поселку. Алексей вышел из машины, чтобы узнать у охранника, где дача Якова Архангельского. Тот ему долго объяснял, размахивая руками, как ветряная мельница. Алексей сделал вид, что все понял, сердечно поблагодарил и поехал в надежде, что дорога выведет куда нужно.

Действительно, скоро показалась большая усадьба с распахнутыми воротами. Парковаться пришлось на улице: весь двор оказался заполнен автомобилями высшего класса.

Погода стояла прекрасная, участок был ярко освещен, поэтому многие гости предпочитали общаться на воздухе.

Яков Архангельский лично встречал гостей своей вечеринки у входа в дом. Мужчина выглядел довольно специфично: длинные черные вьющиеся волосы падали на плечи, чрезмерно ухоженная кожа на лице блестела от крема, ногти сияли прозрачным перламутровым лаком.