Евгений Бабушкин - Библия бедных

Главный лозунг: «Три тонны риса с гектара». Это много даже для современной России. Особенно если без тракторов, на чистом энтузиазме. «Сможем мы выполнить План или нет? – спрашивал Пол Пот. – Да, мы сможем выполнить его по всем статьям, и доказательством этому служит наше политическое движение».

«Четырехлетний план Партии по постройке социализма во всех сферах» – хороший, правильный документ. Там и бесплатное образование, и бесплатная медицина. Таблица № 60 посвящена сладостям: в 1977-м каждый кхмер получит один десерт раз в три дня, в 1978-м – раз в два дня, в 1979-м – ежедневно.

Отдельно перечислены: москитные сетки, подушки, чашки, ложки… До Пол Пота в стране действительно этого не было. Но и при нем не появилось. Зато уже за первый год десятки тысяч умерли от истощения и тысячи – от пуль и мотыг: за критику Плана. В смертях всегда были виноваты враги. На роль «пятой колонны» назначили вьетнамцев: восточных соседей и этническое меньшинство. Их убивали тоже.

В Камбодже не штрафовали и не давали условные сроки. За любую провинность – предупреждение. Три предупреждения – «перевоспитание». Так называли смерть. 20 мая 1976 года перевоспитание поставили на поток. Спустя двадцать лет ученые раскопали двадцать тысяч братских могил, но так и не смогли подсчитать погибших. Что-то около полутора миллионов, кажется. Каждый пятый.

Родители и сестры Ритхи Паня погибли в трудовом лагере. Когда все закончилось, он бежал во Францию, плотничал там немного и однажды случайно взял в руки кинокамеру. Его «Машина для убийства» прогремела по всем фестивалям. Там есть хороший эпизод: пожилые родители стыдят бывшего красного кхмера:

– Ну да, я убивал. Но я убивал не потому, что хотел, а потому, что боялся. Мне же приказывали. Я не совершал зла.

– А ты бы все-таки провел обряд, попросил бы прощения у мертвых…

Но видно, что мать все равно любит сына.

В руках у меня еще фото. Справа – Дэн Сяопин. Он приказал раздать 100 тысяч флажков и радостно ими махать. Слева – Пол Пот. Это его так радостно встречают.

В сентябре 1977 года благодаря этому фото западные разведки установили его личность: Салот Сар, 52 года, женат, бездетен.

Четыре года, что он был у власти, никто не знал не то что имени, даже прозвища. Его звали «Братом номер один». Были братья поменьше: второй и так далее. Все они были исключительно скромны.

«Даже когда он находился у власти, биография «Брата номер один» ни разу не транслировалась по радиостанции «Пномпень» и не публиковалась в «Тунг Падеват», – пишет Дэвид Чендлер, главный в мире спец по Пол Поту. – Его фотографии не появлялись в партийной литературе. Анекдоты о детстве Пол Пота не попали в камбоджийский фольклор. В Камбодже не устраивались посвященные Пол Поту представления, не звучали песни о нем и не издавались его «мысли». Его нападки на «индивидуализм», возможно, были вполне искренними…»

Однако в конце 1977 года его уже называют «дядюшка-секретарь». В 1978-м его портреты вешают в столовых. В 1979 году…

Культ личности просто не успел развиться, потому что в 1979 году вьетнамские коммунисты разбили голодных красных кхмеров за две недели. Пол Пота прикончило то же, что Никсона и других, более современных лидеров. Сбежав от внутренних проблем, он развязал войну. Он проиграл и скрылся в джунглях, где с юности знал все тропинки. Там он женился и зачал дочь – и мы возвращаемся к самому началу.

«Я пришел, чтобы бороться, а не убивать. Ну посмотрите на меня, разве я похож на дикаря? Моя совесть чиста».

Это последнее интервью Пол Пота. Он болен, вероятно, смертельно. Он скрючен и не может пройти десяти шагов. Но его улыбка все такая же лучезарная. Всем очень нравилась его улыбка. («Мы чувствовали, что достигаем просветления благодаря его учению… Он нам как отец… Любой бы обрадовался, случись возможность отдать несколько лет своей жизни для того, чтобы он прожил подольше».)

Он по-старчески жаловался на жизнь. «Мне скучновато, но я уже привык. Знаете, я не могу даже поиграть с дочерью, потому что утром долго не могу встать с постели. Жена работает в саду, дочь на кухне. Но обедаем мы вместе!»

Он по-старчески гневался, слыша обвинения в резне. «Понимаете, я был на самом верху. Я принимал только самые важные решения. Но я уверяю вас, тюрьма S-21 – это была вьетнамская показуха! Я о ней впервые на «Голосе Америки» услышал! Вы посмотрите на эти фото, эти скелеты, эти черепа! Они меньше, чем черепа кхмеров!»