Алексей Шкваров - Время греха - Роман

История русского революционного движения всех мастей, начиная со второй половины XIX века знает такое количество женских имен, которое не идет ни в какое сравнение с женщинами, канонизированными русской церковью за всю историю Православия на Руси. Засулич, Фигнер, Перовская, Брешко-Брешковская, Крупская, Рейсснер, Арманд, Землячка, Коллонтай, Дора Бриллиант, Фанни Каплан, наконец, и многие-многие другие. Словно на Руси объявились новые апостольские первохристианские общины. Почему? Да потому что, как и в римских провинциях, в российской империи появилась новая вера, отражающая чаяния женщин — униженных и оскорбленных. Женщина Древнего Рима, существо приниженное, охотно принимала веру, объявлявшую, что во Христе нет различий между мужским и женским полом. Недаром первоначальное христианство называли религией рабов и женщин. Причем женщин не только плебейского, но и аристократического сословия и в процентном отношении женщины составляли большинство первых христианских общин. Учитывая римское законодательство, категорически запрещавшее браки аристократок с вольноотпущенниками или рабами, церковь была вынуждена создавать свое особое брачное право. Тертуллиан, Каллист и другие епископы апостольского времени разрешали заключать брак с любым христианином, вне зависимости от его статуса.

Женщины принимали деятельное участие в христианской миссии, при апостолах они были «сотрудниками в благовествовании» [2] Флп. 4:2. , содействовали образованию новых общин, как дочери апостола Филиппа, как Дамарь в Афинах, как Лидия в Филиппах. Апостолы проповедовали открыто, в то время как их «сотрудники» тайно проникали на женскую половину домов, куда вход мужчинам был запрещен, обращали ко Христу женщин, а через них целые семейства. Соответственно, эти женщины получали в новых общинах особое положение предстоятельниц или патронесс. Женщины не только «благовествовали», но выступали даже учителями, наставницами новой веры. Хотя, надо оговориться, ранняя апостольская церковь не соглашалась с этим. напротив, учительская деятельность женщин даже объявлялась запрещенной [3] Тим. 2:12. , однако, в сектах гностиков [4] Гностики (от греч. γνώσις, «знание, познание, познавание») — представители религизных течений, пытавшихся сочетать евангелие с восточными учениями, философией и мифологией. гностицизм некоторые называли «тёмным двойником христианства», развивавшимся параллельно ему. и монтанистов [5] Монтанисты — раннехристианская секта. основана в середине II в. во Фригии. названа по имени своего основателя жреца монтана, ранее служившего богине Кибеле. следуя традициям первых христианских общин, монтанисты выступали против самовластия епископов; во главе их общин стояли «пророки» и «пророчицы». ожидая в скором будущем «второго пришествия» Христа, призывали верующих к отказу от собственности, усмирению плоти и т. п. в этих призывах отразился протест против современного социального строя. несмотря на преследования со стороны императорской власти и ортодоксальной церкви, секта просуществовала до VIII в. она продолжалась.

В церковной иерархии женщинам отводилась и богослужебная роль. Ее выполняли так называемые диаконисы, помогавшие при крещении и миропомазании женщин. наконец, огромное количество женщин первых трех столетий христианства пострадали за веру, обнаружив при этом величайшее мужество. Исповедницы и мученицы пользовались и пользуются огромным уважением и почитанием. Число их огромно, по сравнению с русскими святыми женского пола.

А на Руси наблюдалась совершенно обратная тенденция. Если христианство апостольского времени поднималось снизу вверх, от низших слоев к высшим, из лачуги раба во дворец цезаря, то на Руси, привычно шло сверху вниз княжеской волей. Семя евангельской проповеди падало в совершенно разную почву. Господствующие религиозные настроения были противоположны, хотя и там и здесь женщины выступили их выразительницами, представителями того, во что веровала, молилась народная мысль и совесть. И вот появилось новое евангелие — марксизм. Недаром Луначарский предлагал Ленину объявить его религией. Однако, вождь мирового пролетариата категорически отверг это слово, хотя в душе был истинно верующим, только не в Христа, а в машинообразного государственного бога.

В результате произошло то, что и должно было, в конце концов, произойти. Советская власть признала прежнее привилегированное положение мужского пола и отменила все законы, подтверждающие это, заявив тем самым о себе, как о феминистской власти. Речь шла не только о равных правах, но и об установлении привилегий женскому полу. Права родителей и помощь родителям не рассматривались, вместо этого конституционно было заявлено об охране интересов матери и ребёнка, помощи одиноким матерям, но не об охране интересов семьи, и ни слова о помощи отцам — одиночкам, что фактически противопоставляло женский пол мужскому. В тоже время, обеспечивалась защита прав женщин «на оплату труда, отдых, социальное страхование и образование». От кого? От мужчин? Но в условиях полного огосударствления и превращения человека в винтик системы эта мера была бессмысленной и излишней. Зададимся вопросом — что есть матриархат? Буквальный перевод означает «власть матери». В академическом изложении — некий общественный строй с доминирующей ролью женщин в семье, в хозяйственной, социальной и общественной жизни. Ставить знак равенства между Советской властью и матриархатом бессмысленно, однако, признаки матриархата все-таки имели место. Почему? Древний принцип в условиях тоталитарного государства, построенного на всеобщем недоверии друг к другу, но объединяющего идеологией будущего: Разделяй и властвуй! А кто даст это будущее — новые винтики для государственной машины? Женщины! Гениальность марксизма в ленинском-сталинском изложении. Женщинам — воплощение их древней мечты, уничтожаемой, но не уничтоженной до конца византийским православием, мужчинам — веру в светлое бесконечное будущее, при одновременном столкновении двух родовых памятей, т. е. коллективного бессознательного по Юнгу. Одной — женской, очень древней и выстраданной из дохристианских времен, другой — мужской, менее старой, но достаточно продолжительной. И не просто воплощение женской мечты, а реванш за столетия унижения! Не была ли забота государства просто использованием женщин, как инструмента для подавления мужчин после завершения классовой борьбы и уничтожения эксплуататоров?