Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

– Очнулся! Всегда помогало! – Медик с объемной колбой в руке стоял над ним и лил из колбы воду.

На нос и на щеки, одновременно похлопывая по щекам свободной рукой.

– Не переживай, все уже нормально, – упреждая всевозможные вопросы, поспешил разъяснить он Джокту. – Это вестибулярные проблемы… Во время эксперимента в тебе как бы сочеталось сразу два сознания, спящее и бодрствующее. Причем им приходилось сменять друг друга, иначе ты бы не смог управлять истребителем. А головокружение и еще возможная тошнота – побочные эффекты. Никаких отклонений и нарушений основных функций, наоборот, нормальная реакция. Неприятно, я знаю. Но, увы, что поделаешь? Через пару минут сможешь встать на ноги, а пока лучше полежать.

И тут Джокт понял, что никакой это не ангар. Та самая комната, где ему надели индап с недобрым секретом. Снова вернулись вопросы. А как же еще теплый корпус истребителя? Как же подземный коридор, откуда шагнул в ангар пилот экс-«феникс»? Еще одно размышление над воспоминаниями: навряд ли в стартовом ангаре мог быть коммутатор, через который выплескивал свои эмоции особист.

Его мозаика была собрана, но в ее рисунке все равно угадывалось несколько пробелов. Там, где кусочков мозаики не хватило.

Потом уже, в Крепости, находясь в служебной каюте коменданта, где опять гудел аппарат, похожий на кондиционер, Джокт понял, что ему не отыскать недостающих кусочков. И хмурился комендант, и разбивались, словно о глухую стену, все попытки полковника Бар Аарона пробить хоть какую-то информацию по своим каналам.

Снова и снова Джокт возвращался то ли к яви, то ли к видениям. Вспомнил все, даже то, что происходило после эксперимента. Как вечером, вопреки рекомендациям коменданта, отправился в город…

Джокт попал на Площадь Цветов. Не обращая внимания на круживших там прелестниц (ведь Эстелы среди них не было, а Барон давно поставил ему диагноз «однолюб»), вызвал «Ламу». Потом долго кружил над улицами и проспектами, восстанавливая по памяти маршрут, которым довелось следовать лишь однажды. Оказалось, что искать человека в Мегаполисе в сотни и в тысячи раз труднее, чем пробираться за сотни и тысячи светолет сквозь Приливы. И понял, что в Мегаполис пришла осень, он знал, что это просто: когда ветер и листья, нужно опустить кабину гравискутера, потому что в форменном комбинезоне он продрог. Еще он понял, что осень созвучна с одиночеством. Почему? Наверное, из-за падающих листьев, закончивших свою жизнь, из-за холодного ветра, почему-то продолжающего жить в теснинах Мегаполиса.

Наконец-то Джокт нашел этот дом и даже вышел из скутера. Но не торопился пойти к лифту. Как там она говорила? Я не жилетка, чтобы в меня плакаться? А зачем он здесь? Чтобы рассказать, как в очередной раз кто-то поиздевался над ним? Что ему попалась еще одна пустышка, которую он облизывал, умиляясь при этом целый день? И то, что день оказался вычеркнутым из жизни. Зачем ей это?

«Осенью все птицы летят на юг» – светились в вечернем сумраке слова граффити.

Была осень. Джокт посмотрел на небо. Они летели…

А он? И вместе с листьями закружились сомнения. Был ли полет? Или все же – от начала до конца наведенные сны? Химеры? Но почему так?

Джокт догадывался, что не найдет сейчас ответа. Но знал, что все равно когда-нибудь это случится. Потому что в сомнения и маленькую жалость к самому себе вплелось еще одно ощущение. Стойкое, цельное, как холодный ветер Мегаполиса – ощущение, будто его обокрали.

Комендант клялся, что он здесь ни при чем и не знает, почему Джокта подвергли какому-то эксперименту. Еще он сказал, хотя мог вообще ничего не объяснять, что даже командующий крепостной обороной, нелюбезный к Джокту гелиокомандор Бисмар, тоже не в курсе. Санкция на эксперимент, как выяснилось, давалась откуда-то свыше. Программу для двойного сканирования – Джокта и попавшего в ту же западню офицера особого отдела – вводил какой-то уполномоченный представитель Глобального Совета. Медик управления, кстати, темная лошадка, неизвестно на какого хозяина работавший, выполнил простейшие инструкции, запустив процесс, но даже он не контролировал весь ход сканирования, не знал, что за программа вошла во взаимодействие с сознанием пилота, а главное, не знал, что это было за взаимодействие.

– Во что-то ты влип, Джокт, – очень серьезно подвел итог Барон, когда пилот поделился всей историей с друзьями.

– Да, действительно… Ерунда полная, – согласился Спенсер. – О таком я еще не слышал. Ты не боишься, что кто-то пожелал сделать из тебя шпиона? Фиксировать все, что происходит здесь, в Крепости, и во время вылетов? И каждый раз, когда тебя будут вызывать в штаб…