Дмитрий Градинар - Звездный патент. Сборник

Наконец настало время совершить последний полет сквозь Прилив. Никаких голосов, никаких «Летучих голландцев», аппаратура «Прометея» оказалась невостребованной и не зафиксировала ровным счетом ничего. Даже когда оба корабля произвели еще одну пару переходов, контрольных, сверх установленных восьми. И к Джокту вернулось забытое уже чувство дискомфорта и брезгливости к собственному СВЗ. Невозможно ведь полностью заблокировать работу внутренних органов. Даже индапом никак невозможно. И часть жидкости перекочевала из Джокта в маленький «памперс»-накопитель скафандра. Еще невозможно установить норму полетов для такого исследования. Что, если ему больше никогда в жизни не суждено увидеть и услышать призраков Прилива? От этой мысли почему-то становилось и легко, и одновременно грустно на душе. А может быть, они появятся, как всегда неожиданно, когда Джокт выйдет в свой сто первый рейд. Или сто третий. Или просто – третий.

– Возвращаемся. – Голос особиста окончательно вернул к действительности.

Пилот исследователя молчал. Видимо, тоже понимал, что слетали зазря. Молчала сверхдорогая аппаратура «Прометея», молчал Прилив, Джокта тоже не особенно тянуло на разговоры. С майором экс-«фениксом» он бы еще поговорил. С особистом – никак не тянуло.

Дорога домой, на Землю. Первый Прилив, второй, третий… Джокт даже не понял, что произошло…

…с удивлением рассматривая новый индап, который только что снял с него медик.

– Вы снова меня обманули? – Впору было топать ногой и плаксиво обижаться на весь белый свет.

Правда, почему-то это оказалось не медуправление. Помещение было другое – те самые ангары, откуда утром стартовал Джокт. По-настоящему стартовал или же в наведенном сне, он не понимал.

«Зигзаг» остывал рядом, и странная пара – улыбающийся офицер медуправления с хмурым, задумчивым офицером особого отдела, – разглядывали Джокта. Каждый по-своему и в то же время одинаково. Как диковинного зверя. Обезьяну, только что обретшую разум человека, или человека, на сутки превратившегося в обезьяну.

– Так… как? – с надеждой неуверенно спросил Джокт. – Это был сон, опять сон или…

– Это был полет. Никто тебя не обманывал… – за медика ответил особист.

Если бы то же самое не подтвердил медик, Джокт поверил бы еще меньше.

– А почему я не помню посадки? Не-ет, что-то здесь не то! Неужели я снова очутился в трансе? Так? – Это была единственная мысль, хоть как-то объясняющая наступивший провал, не в пространстве – в памяти.

– Не так, пилот. Не так! – Снова особист, теперь уже не хмурый, а растерянный, сдавивший виски руками. – Ты был в полете. Это со мной они… поигрались. – В глазах офицера особого отдела мелькнуло что-то опасное, но он сумел сразу же погасить этот блеск.

Поняв, что он не может увидеть настоящую картинку произошедшего, Джокт обратился с тем же вопросом к медику. Неспроста же тот сейчас улыбался, не обращая внимания на бурю, уместившуюся в одном человеке, в особисте, и готовую в любую секунду вырваться наружу.

– Был, был, успокойся. Вот, можешь еще и у него спросить. – И медик указал куда-то за спину Джокта.

Из коридора в ангар шагнул мужчина приблизительно тридцати пяти – сорока лет. Вместо военной формы – черный комбинезон без знаков различия.

«Пилот корабля-исследователя!» – догадался Джокт.

– Вот теперь можем и познакомиться! – Мужчина протянул широкую ладонь, как-то не вязавшуюся с его небольшим ростом. – Майор Куман, исследовательский отряд, экс-«феникс». Я сопровождал тебя… – Тут он вопросительно посмотрел на медика.

– Он помнит, – кивнул тот.

– А, ну тогда просто здравствуй. Приятно было угробить на тебя целый день.

Затем пилот исследователя заметил особиста, отошедшего в сторону.

– Познакомите? – снова переспросил он у медика.

И кусочки мозаики прыгнули друг к другу, образуя почти собранную картинку. Почти.

Выходило, что теперь вместо Джокта вся мощь искусственно созданного мира поглотила другого – особиста, который только-только осознал эфемерность мира, в котором он побывал. А самого Джокта. да еще вот этого пилота из бывших элитаров, действительно целый день швыряла из Прилива в Прилив чья-то высокая начальственная воля. Воля того, кто задумал весь эксперимент – коварную ловушку для двух человеческих сознаний. Джокт разговаривал с особистом, но его не было рядом, он остался на Земле… Понимая, что офицер-особист абсолютно не был посвящен в детали эксперимента, Джокт понимал и другое. Ни медик, проводивший сложное групповое сканирование, ни начальник медицинского управления, ни командование изыскательского отдела – никто не мог в одиночку отдать такой приказ. Возможно, им был гелиокомандор Бисмар, вот кто наверняка мог это сделать. Тем понятнее становились недовольство особиста, который, думая, что проводит надзор, сам оказался поднадзорным.