Дженни Хан - Этим летом я стала красивой

– Ну что, Белли, собираешься наябедничать на меня? Ты все еще такая же ябеда?

Я не ответила и подошла к его столу. Над ним висела фотография в рамочке – Конрад в спортивной форме с мячом под мышкой.

– Так почему же ты бросил?

– Потерял интерес.

– Но мне казалось, что ты любишь футбол.

– Нет, это отец его любит, – ответил Конрад.

– Я думала, что и тебе нравится. – На фотографии он был таким серьезным, но, готова поспорить, что за кадром он старался не улыбнуться.

– Почему ты бросила танцы?

Я повернулась и посмотрела на него. Он расстегивал рабочую рубашку, под ней была футболка.

– Ты помнишь, что я занималась танцами?

– Конечно, ты бегала по всему дому и танцевала как маленький гном.

Я прищурилась:

– Гномы не танцуют. К твоему сведению, я была балериной.

Он ухмыльнулся:

– И почему же ты тогда бросила?

Тогда-то развелись родители. Мама больше не могла возить меня на танцы два раза в неделю. Она работала. Да это уже того и не стоило. Мне надоело туда ходить, и Тейлор к тому времени бросила танцы. И мне не нравилось, как я выгляжу в леотарде. У меня быстрее всех в группе выросла грудь, и на общих фотографиях меня можно было перепутать с хореографом. Я чувствовала себя очень неловко.

Я проигнорировала его вопрос и сказала:

– У меня очень хорошо получалось. Если бы я не бросила, то сейчас уже танцевала бы в труппе. – Это, конечно, неправда. У меня совершенно не было растяжки.

– Непременно, – усмехнулся он. У него был такой самодовольный вид.

– По крайней мере, я хотя бы умею танцевать.

– Я тоже умею танцевать, – запротестовал он.

Я скрестила руки.

– Докажи.

– Мне не надо ничего доказывать. Не помнишь, это я тебя научил некоторым движениям? Как же ты быстро забыла об этом.

Конрад резко встал с кровати, схватил меня за руку и закружил.

– Видишь? Мы танцуем.

Он положил руку мне на талию и, рассмеявшись, отпустил меня.

– Я танцую лучше тебя, – сказал он, вернувшись на кровать.

Я уставилась на него. Я совершенно его не понимала. Сначала он сидит замкнутый и задумчивый, а через секунду уже смеется и танцует со мной.

– Это нельзя назвать танцем, – сказала я, выходя из его комнаты. – И не мог бы ты сделать музыку потише? Ты, наверное, всех разбудил.

Он улыбнулся. А когда он улыбался, вид у него был такой, что мне хотелось простить ему все.

– Конечно. Спокойной ночи, Беллс.

Давно он меня так не называл.

Его сложно не любить. Когда он такой милый, я каждый раз вспоминаю, почему он мне нравится. Почему я его люблю.

Я всегда помню об этом.

В загородном доме было полно дисков с музыкой – мы постоянно что-то слушали. Обычно мы все лето слушали одни и те же диски. По утрам Сюзанна включала «Полис» [16], днем Боба Дилана [17], за обедом мы слушали Билли Холлидей [18]. Вечером включали кто что хотел – это очень весело. Джереми часто включал диск Доктора Дре [19], и мама, подпевая, гладила белье. И это несмотря на то, что она не любила гангста-рэп. Потом мама могла поставить свой диск Ареты Франклин [20], и теперь Джереми подпевал. Мы столько раз их слушали, что знали все эти песни наизусть.

Мне больше всего нравится «мотаун» [21]и пляжная музыка. Я слушаю их на стареньком Сюзаннином плеере, пока загораю. В ту ночь я поставила свой диск, а Сюзанна схватила Джереми и начала танцевать. Он играл в покер с Конрадом, Стивеном и мамой, которая, кстати, всегда играла лучше всех.

Сначала Джереми сопротивлялся, а потом тоже начал двигаться в такт музыке. Они танцевали шэг, популярный в шестидесятых. Я смотрела, как Сюзанна смеется и запрокидывает голову, а Джереми кружится вместе с ней, и у меня прямо подошвы чесались, так хотелось потанцевать. В конце концов, я же занималась классическим и современным танцами. Мне было что показать.

– Стиви, потанцуй со мной, – попросила я, ткнув его большим пальцем ноги. Я лежала на полу на животе и наблюдала за ними.

– Ага, хорошо, – сказал он. Разумеется, танцевать он не умел.

– Конни, потанцуй с Белли, – поспешила с просьбой Сюзанна, кружась по комнате.

Я не осмеливалась смотреть Конраду в глаза. Я боялась, что у меня на лице будет слишком явно написано то, как я сильно люблю его и как мне нужно его согласие.

Конрад вздохнул. Но он все-таки был джентльменом. Он взял меня за руку и притянул к себе. Я немного качнулась. Он не отпускал меня.

– Вот так переступаем, – показал он, шагая из стороны в сторону. – Раз, два, три, раз, два, три, выносим ногу.