Артур Таболов - Водяра

- Не знаю почему, - рассказал он, когда ненадолго вышли из-за стола. - До сих пор не знаю. Где искать, кого искать? Не знал, что и думать. По ночам не спал, не мог спать. Как вы его нашли?

Выслушав Тимура, сказал:

- Передай Алихану, я его вечный должник…

В тишине оглушительно громко прошуршали сухие листья под чьими-то шагами. Подошел Заурбек.

- Не спишь?

- Нет, - отозвался Тимур.

- Я понял, что сделаю. Алихан вернул мне сына. Я верну ему его сына.

- Как? Если он действительно в Сурхахи, как ты его найдешь? Ты осетин, там ингуши.

- Я знаю как. Я не буду его искать, они сами будут его искать!..

План Заурбека оказался прост и вполне соответствовал древним кавказским обычаям. С небольшим отрядом односельчан он ночью приехал в Сурхахи и выкрал старейшину селения, пообещав вернуть его в обмен на Алана. План сработал: Алана нашли и дали знать о согласии на обмен.

- На этот раз не перепутали? - спросил Теймураз, когда Заурбек приехал во Владикавказ сообщить о времени, месте и порядке обмена.

- На этот раз не перепутали. Алан Хаджаев, двенадцать лет, осетин, из Владикавказа. В Сурхахи привезли полтора месяца назад. Все правильно?

- Все правильно.

- Они поставили условие: с их стороны один человек, с вашей стороны один человек. Без оружия. Подъедет на машине, на красном "каблучке". Сразу не подходи. Когда высадит парня, махнет. Тогда подходи. Потом позвоните мне в Дигору, в райотдел, мы вернем старика.

Встреча была назначена на два часа дня на черменском круге, на ингушской стороне, в километре от блок-постов. Тимур приехал на "мерседесе", Теймураз и Алихан на джипе. Накануне вечером Алихану все рассказали, решив, что держать его в неведении неправильно, не по-мужски. Он слушал молча, не перебивая, как казалось - спокойно. Но утром под глазами у него лежали тени, лихорадочно блестели глаза. Тимур понял, что он провел бессонную ночь.

Миновав осетинский и ингушский посты, съехали на обочину. Теймураз и Алихан остались в джипе, Тимур прошел вперед, чтобы водитель "каблучка" сразу увидел его и увидел, что он один. День был солнечный, жаркий, но Тимура будто бы трясло от озноба. У него появилось ощущение, что все это уже было - и томительно текущее время, и нарастающее беспокойство, от которого пересыхало во рту. Почему-то остро хотелось курить, хотя он практически не курил, так - при случае, баловался.

В сторону Назрани машины шли одна за другой, перед осетинским блок-постом выстроилась полукилометровая очередь. В два часа "каблучка" не было. В два пятнадцать тоже не было. Только через двадцать минут, которые показались Тимуру вечностью, в веренице машин мелькнуло красное - "ИЖ" с квадратным грузовым кузовом, "каблучок". Он развернулся, прижался к обочине. Водитель неторопливо вышел, огляделся, потянулся, как человек, долго сидевший за рулем. И он действительно ехал часа три, не меньше, если ехал из Сурхахи. Тимур прошел дальше, остановился метрах в пятидесяти, помахал рукой. Водитель то ли не увидел, то ли сделал вид, что не увидел. Обошел машину, попинал колеса, начал отпирать заднюю дверь.

И вдруг в его движениях что-то изменилось. Суетливо и словно бы напуганно огляделся. Все время озираясь по сторонам, выгрузил что-то из кузова, положил на землю и поспешно залез в кабину, даже не захлопнув дверь. "Каблучок" выпустил струю дыма и рванул с места. Тимур кинулся следом, словно желая его догнать. Через минуту он был уже на том месте, где стояла машина.

На обочине лежал Алан. И еще не прикоснувшись к нему, Тимур понял, что он мертв.

Алан был мертв. Дыхания не было, пульса не было. Лоб его, неестественно бледный, еще хранил остатки тепла, но сквозь него уже пробился холод камня.

Подлетел джип, Алихан выскочил на ходу и бросился к сыну. Тимур отвернулся. Видеть это не было сил. Подошел Теймураз, остановился рядом. Молча смотрел, как Алихан теребит безвольное тело сына, берет на руки, прижимает к груди, будто баюкает. Потом негромко сказал:

- Алихан, он умер.

- Нет! - закричал Алихан, поднимая на него безумный, ненавидящий взгляд. - Нет! Он спит! Тише. Он спит.

- Да, - сказал Тимур. - Да, Алихан. Он спит.

Всякое большое дело имеет свою логику развития, которая мало зависит от личной воли причастных к делу людей, а является итогом сложения разнонаправленных интересов. Чем больше масштаб дела, тем больше факторов влияют на его ход, тем труднее предсказать результат действий, прилагаемых как для его развития, так и для уничтожения.