Кирилл Рябов - 777 [litres]

– А сейчас мы как, в шутку разговариваем?

Денисов почесал подбородок всей пятернёй.

– Есть разные способы. Ты сам увидишь. Потом сумма вырастет. Потому что башлять придётся не мне одному, но ещё и следователю, который будет вести твоё дело.

– Какое дело? На меня нет никакого дела.

– Сейчас нет, – сказал Денисов. – А через три дня будет. Я пока тоже подумаю. Можно по наркоте тебя закрыть. У меня полсейфа дурью забито, не знаю, на кого списать. Думал чёрным толкнуть, но они боятся с ментом связываться.

Денисов хлопнул меня по плечу и пошёл прочь.

– Три дня, – сказал он.

Его аккуратно подстриженный затылок выглядел очень заманчиво, но я не стал догонять и бить по нему. Может, это всего лишь пьяные бредни? Ладно, как бы там ни было, три дня у меня есть. Подумаю об этом позже. Сейчас меня занимали совсем другие мысли.

Я вошёл в дворницкую. Старик и Ирада играли в шахматы. Патефон играл что-то из классики.

– Ладья не ходит по диагонали, – сказал старик. – Забыла? Это слон. Куда ты? Только конь может перескакивать через пешку…

Он повернулся ко мне.

– Может, с тобой сыграем?

– Есть выпить? – спросил я.

– Сынок, ты забыл, что я не держу в доме спиртное вот уже семнадцать лет…

– Ладно, ладно, – махнул я рукой. – Что это у тебя играет?

– Джузеппе Тартини, дьявольские трели, – ответил старик.

Ирада подошла и обхватила меня за шею.

– Всё? – спросила она.

– Всё, – ответил я.

– Как прошло?

– Неожиданно хорошо.

– Даже не верится. Я уж думала… Тебя так долго не было. Мне уже три клиента позвонили.

– Поехали, всё расскажу. И вообще, мне нужно выпить и отдохнуть.

– Куда? – спросила Ирада.

– К тебе, куда же ещё?

– Думаешь, можно?

– Уверен. У тебя есть деньги? Придётся ловить машину.

– Мы пойдём, – сказал я старику.

– Ну что ж, – ответил он. – Тогда тебе шах и мат, дорогуша.

Я подошёл к нему, наклонился и негромко сказал:

– Что ты мне за пушку дал? Она не стреляет.

– Вот как? – сказал старик удивлённо. – Стой, послушай вот этот момент…

Он поднял вверх корявый палец и заставил меня слушать эти трели, которые на самом деле даже не были похожи на трели.

Я устал.

Мы поймали мотор и приехали к Ираде. Там она налила мне водки, приготовила закуску и стала расспрашивать. Я устроился в кресле со стаканом и бутербродом. Глаза слипались.

– Расскажи, как это было, – сказала Ирада.

– Довольно быстро, – ответил я.

– Ты его застрелил?

– Какая разница?

– А Равиль?

– И Равиль. А ещё Славик и Овощ.

– Овощ? – сказала Ирада. – Вот эту гниду мне совсем не жалко.

– А других жалко? – Я выпил, но закусывать не стал.

– Просто он однажды принёс мне щенка и заставил смотреть, как душит его. У него от этого встал.

– Охуеть! Налей ещё.

Она налила.

– Даже не верится, – сказала Ирада.

– Ты должна мне двести пятьдесят кусков.

– Да, конечно. Завтра отдам.

– Почему не сегодня?

– У меня их нет. Вернее, есть, но не здесь. Я съезжу и привезу.

– Вместе съездим.

– Думаешь, обману?

– Не надо таких вопросов. Не та ситуация.

Она промолчала. Я закрыл глаза. Тут же открыл.

– Позвони Марике.

– Что, прям щас?

– Звони, без базара.

– Тебе надо, ты и звони.

– Я потерял телефон.

Ирада принесла свой. Я поискал в списке контактов. Там был и Вагиз. Мелькнула сумасшедшая мысль набрать его номер. Интересно, когда их найдут. Или уже нашли? Что будет со мной? Буду ли я жив, останусь ли на свободе? Расплачусь ли с банком? С Денисовым? С кем я останусь? С Марикой? С Ирадой? Или с Ларой?

Что-то стукнуло. Я задремал и выронил трубку.

– Давай ляжем, – сказала Ирада.

– Нет, подожди-ка, я всё-таки позвоню.

Я поднял с пола телефон и нажал «Марику». Её номер был выключен.

Мы ещё немного посидели и легли. Я поставил недопитый стакан на тумбочку. Не было сил ни допить, ни вылить. Ирада погасила свет и прижалась ко мне.

– Завтра буду собирать вещи, – сказала она.

– Я думаю, здесь ещё можно пожить. Квартира ведь оплачена? До какого числа?

– Ещё семнадцать дней. Нет, не хочу. Хватит с меня. Хочешь, живи.

Ирада меня поцеловала. Я поцеловал её в ответ. Потом мы уснули. Вернее, уснула она. А я просто умер на несколько часов.

Когда я проснулся, а точнее ожил, было позднее утро. Солнце светило сквозь занавески прямо в глаза. Я посмотрел на часы. Они остановились на половине четвёртого. Дня или ночи? Ирада лежала рядом, отвернувшись лицом к стенке и слегка отклячив попку. Я погладил её. Никакой реакции не последовало. Ни от неё, ни от меня. Это всё усталость и стресс. Хотя я чувствовал себя бодрым и воодушевлённым. Какая разница? Усталость и стресс всегда рядом, готовы накинуться.