Сюзан Алберт - Повесть об Остролистном холме

В абсолютно невменяемом состоянии Босуорт ринулся сквозь вереск, шиповник и ежевику, по пути засовывая нос в наиболее соблазнительные кучки лежалой листвы, выхватывая из-под нее червяков и заглатывая их, по возможности, целиком, дабы не повредить зубов случайно попавшими в рот песчинками или камушками. Десять, двадцать, тридцать — он потерял им счет, стремительно пожирая этих нежных тварей, которые, как и барсуки, обожали дождь и выползали на поверхность с таким же страстным желанием, с каким Босуорт выскочил наружу из Большого Барсучника.

Поглощенный этим приятнейшим занятием, барсук обежал вокруг огромной — в дом величиной — груды камней, и только тогда понял, что это и впрямь дом, старая хибара для пастухов на задней стороне Остролистного холма. Теперь этим убежищем пользовались редко — разве что праздные гуляки по окрестным местам забирались сюда. Босуорт остановился, присел на задние лапы и поднял голову. Из хибары доносились голоса — говорили мальчик и девочка, а сквозь щели был виден тусклый огонек свечи. Не прошло и минуты, как Босуорт понял, что голоса принадлежат той же паре, которую он видел несколько дней назад, и что именно эта девочка оставила книгу со странными записями в одном из боковых входов в Большой Барсучник. Похоже, обитатели убежища вели Очень Серьезный Разговор.

— Ты напрасно убежала, — сказал мальчик с легким укором. — Теперь тебя всюду ищут — все мужчины деревни, да еще с собаками. Они думают, что ты заблудилась и попала в беду.

— Так и есть, я действительно в беде, а ты бы лучше меня не учил.

Мальчик недоверчиво прокашлялся.

— И хотя я вовсе не заблудилась в лесу, — продолжала девочка, решительно отвергая упрек своего собеседника, — да только ты и сам бы убежал, если бы услышал, как о тебе такое говорят.

— Кто о тебе говорил?

— Мисс Мартин и доктор Гейнуэлл.

— И что такого они говорили? — Голос мальчика звучал мягко, словно он боялся ее обидеть.

Девочка глубоко вздохнула.

— Ты уже все слышал, Джереми. Я сидела в саду возле библиотеки. Окно было открыто, а мисс Мартин и доктор Гейнуэлл сидели там и говорили про меня.

— И по имени тебя называли?

— Они просто называли меня «девочка» или «ребенок», но я — единственный ребенок в Тидмарш-Мэноре, разве не так? Мисс Мартин сказала, что я угрожаю их плану, а доктор Гейнуэлл заявил, что не возьмет в толк, о чем она, потому что меня все равно через месяц-друтой пошлют в школу, и тогда она получит полную свободу.

— Полную свободу? — удивился Джереми. — Свободу для чего?

— Осуществить свой план, конечно, — нетерпеливо ответила Кэролайн. — Их план как-то связан со «старухой», а «старуха» — это наверняка моя бабушка. Потом доктор Гейнуэлл сказал, что не понимает, как я могу им угрожать — ведь у меня нет никакой власти. А она ему ответила, что он всегда был бестолковым, с самого детства.

— Я-то думал, что они только что встретились, — сказал Джереми.

— Они притворяются, будто так оно и есть, — возразила Кэролайн, — а на самом деле знакомы давным-давно. И, по-моему, никакой он не миссионер — у него руки другие.

— Но если он считает, что ты не можешь угрожать их плану, так чего же тебе бояться? Правда, Кэролайн…

— Все дело в том, что я действительно угрожаю этому плану! — вскричала девочка. — Сама не пойму, как, но мисс Мартин говорит, что угрожаю самим своим существованием! А он сказал, не считает же она, что они должны…

Кэролайн замолчала.

— Должны что?

— Не знаю, — устало сказала девочка. — Тут она встала и захлопнула окно, а я убежала. Мне показалось, что доктор подумал, будто она хочет от меня избавиться.

— Они и так от тебя скоро избавятся, — рассудил Джереми. — Как только ты уедешь учиться, так и избавятся.

— Я про другое — про то, что она хочет избавиться от меня навсегда. Устроить так, чтобы со мной что-то случилось. Потому я здесь и прячусь. В лесу я услышала, как он меня зовет, и убежала сюда, от него убежала.

Джереми недоверчиво усмехнулся.

— Послушай, Кэролайн, ну не думаешь же ты, в самом деле…

— Джереми Кросфилд, я вовсе не преувеличиваю! — воскликнула девочка. — А если, по-твоему, я все это выдумала, то лучше уходи-ка ты и оставь меня здесь одну. Я и без тебя не пропаду, мне не привыкать, так и знай.

Какое-то время они оба молчали, а потом мальчик сказал решительным тоном:

— Никуда я не уйду. Правда, я не понял и половины из того, что ты наговорила, но все равно мы с тобой в этом деле вместе. Просто нам надо поразмыслить, что делать. Оставаться здесь невозможно — тут сыро и есть нечего. И ко мне домой тебе нельзя пойти — тетя Джейн больна, и я не хочу ее волновать, да и не смогу я ей толком все объяснить. Слушай, твоя игра в прятки вообще ничего не даст. Рано или поздно все эти тайны раскроются, и чем скорее это случится, тем лучше, уж ты мне поверь. А доктор Гейнуэлл, миссионер он или не миссионер, вроде бы станет директором нашей школы. Вся деревня об этом говорит. Ну, что ты предлагаешь?