Александр Бизяк - Клубника под хреном

Старуха прошептала:

– Вот мы и у цели. Причаливай, да только тихо. Здесь не любят шума.

– Лучше подскажи, где лодку привязать? Чтобы нашел, когда стану возвращаться.

– Она тебе уже не пригодится. Ты здесь останешься, навечно. Превратишься в тень. Уж в этот раз я тебя прикончу. Клянусь богами. Я докажу Аиду, что рано списывать меня.

По крутой скале, на ощупь, полезли наверх. Старуха впереди (ей был знаком здесь каждый выступ), Нисим – за ней.

Железные врата дворца были широко распахнуты. Здесь уже их ждали. У ворот дежурил Цербер, трехголовый пёс. Оскалился, шерсть дыбом встала, с клыков желтая слюна ручьём стекает.

– Свои! – Приструнила пса Старуха.

Цербер проворчал, но пропустил их.

Старуха и Нисим осторожно вошли в хоромы грозного Аида. В полумраке просторной залы с высоких сводов свисала паутина. Паук, размером с морскую черепаху, плёл из нее висельные петли для повешенных.

Пролетел грифон. Спикировал на плечо Старухи и, уткнувшись клювом в ухо, начал что-то ей нашептывать. Та шутливо отмахнулась: «Да ну тебя, охальник! Вспомнил, тоже… Стара я стала для таких утех»!

Под сводами Дворца заметались вспугнутые тени. Нисим услышал слабый шелест голоса жены Ахавы: «Это я, родной. Уходи немедленно. Здесь не место для живых»…

На высоком троне восседал Аид, повелитель Преисподней. Облаченный в такой же балахон, как и на старухе, только расшитый жемчугом. В одной руке Аид держал монарший скипетр в виде золотой косы, в другой – булаву, увенчанную черепом. У ног Аида растянулся Цербер, грызущий человеческую кость. Рядом с Повелителем расположились три Эринии – богини, исполнительницы казней приговоренных к смерти. Чуть ниже, на каменных трибунах теснились существа, чьи пёсьи головы были покрыты капюшонами.

Наконец, вывели Старуху в рабочем камуфляже, следом – по пояс голого Нисима. Трибуны встретили Нисима свистом и нецензурной бранью.

– Старуха! – вопили пёсьи головы, – Отсеки жиду качан, а заодно и бейцы!

– Цыц, антисемиты! – Приказал Аид. – Запомните, здесь перед нами все равны – и горбоносые евреи, и косоглазые китайцы, и шалавые блудницы, и девы непорочные, и большевики с наганами, и еретики, и попы брюхатые с крестами …

Аид дал команду начинать корриду. Старуха исполняла роль тореадора, а роль быка играл Нисим

Прозвучал гонг.

Трибуны, естественно, болели за Старуху.

По условиям корриды ничья была исключена. Или – или. Победит старуха, останется на службе у Аида. Победит Нисим – навсегда освобождается от смерти и становится Бессмертным.

Схватка началась.

Старуха применила свой излюбленный прием: ловкая подножка, враг валится на спину, коса направлена на кисти рук противника, чтобы их отсечь и, лишив врага возможности защиты, окончательно его прикончить.

Нисим упал на спину, изловчился и пнул ногой черный балахон. Нога хряснула и переломилась. Он ухватился за косовище и с силой притянул его к себе. Старуха от страха взвыла, вспомнив кочергу, которую когда-то Нисим скрутил в ошейник.

Финал получился стремительным. Нисим, заливаясь кровью из пораненных ладоней, лезвие косы скрутил в бараний рог и морским узлом затянул его на горле Смерти. Старуха захрипела. Её тело, как шагреневая кожа, стало быстро уменьшаться, в конечном счете, превратившись в маленький комочек плоти, шевелящейся под балахоном. Наконец, и он исчез, растёкшись смрадной липкой лужицей.

– Харон, оформи новенькую,– мрачно произнес Аид. – А тебе, Нисим, как победителю, дарую пожизненную жизнь. Отныне ты становишься Бессмертым. Харон, доставь его в местечко. Сам он с веслами не справится.

Перевязав Нисиму раны, Харон взвалил его на плечи и уложил в свой чёлн. Впервые в своей практике он перевозил не тень умершего, а живого человека.

…Аккурат на праздник Песах в местечко Горемычное черный «Ситроен» доставил Председателя ГубЧКа товарища Жухарова и остановился возле синагоги. Жухаров вылез из машины и по крыльцу взбежал в молельный дом, сдвинул в сторону раввина, руководившего богослужением, и по-хозяйски занял его место.

– Товарищи евреи! Решением уездного Совета рабочих и крестьянских депутатов отныне ваша синагога будет называться «Красным Антирелигиозным Клубом Атеистов». Сокращенно – «КАКА». Вопросы будут?

Вопросов не было.

– Тогда, кто «за», поднять всем руки! – приказал Жухаров.

Прихожане посмотрели на раввина. Тот за кончики подергал свои пейсы, снял кипу, вытер лысину платком и робко поднял руку. Прошептал на идише: «Всевышний, прости нас грешных» …