Карина Верная - Обжигающая грань

Этого и следовало ожидать. Только у меня за два года ничего не перегорело. Только мне, очевидно, предначертано мучаться со своими чувствами по кругу до бесконечности. Должно быть, я с лихвой заслужила всё, что со мной происходит.

Сжав от безысходности кулаки, быстро подхожу к машине с намерением забрать свою сумку и самостоятельно выбираться из этого дурацкого леса. Но не успеваю открыть дверцу, как резко оказываюсь прижата спиной к крепкому мужскому телу.

Удерживая одной рукой за талию, другой – Илья убирает мои волосы в сторону и горячо шепчет на ухо:

– Только попробуй ещё раз сбежать от меня!

После – он ловко разворачивает лицом к себе и, не медля больше ни секунды, жадно впивается в мои распахнутые от неожиданности губы.

Целует яростно, неистово, страстно. Будто злится на меня за что-то, но в тоже время боится, что я не выдержу этой бешеной пытки и выскользну из его тесных объятий.

А мне уже давно совершенно нечем дышать: нос не справляется с внезапно возникшей потребностью в кислороде. Втянуть воздух ртом становится физически невозможно, но самовольно прервать такой долгожданный, чертовки дикий и до безобразия требовательный поцелуй Ильи для меня сейчас сродни преднамеренной остановке собственного, лихорадочно колотящегося сердца.

Парень словно почувствовал это и, нехотя оторвавшись от пылающих губ, временно переключает своё внимание на мою правую щеку, плавно спускаясь к чувствительному участку в области шеи.

От его умелых манипуляций у меня предвкушающее изнывает каждый миллиметр оголенной, но пока ещё не тронутой кожи, подкашиваются ноги и, точно на скоростной карусели, кружится голова. Я цепляюсь за сильные плечи Ильи, как за спасательный круг, и, опьянев от желания, позволяю себе гладить его мощную спину, исследовать наощупь стальной торс и беззастенчиво водить ладонью по идеально прокаченному прессу.

В какой-то момент я не выдерживаю – и сама нахожу губы парня, чтобы вновь раствориться в сметающем остатки разума поцелуе.

Мне становится невообразимо мало только поверхностных ласк. Внутри мучительно беснуется пламя желания и истошно требует заполучить все оттенки удовольствия, которые способен подарить любимый мужчина.

Мои ручонки бесстыже тянутся к футболке Ильи, стремясь как можно скорее снять ненужный предмет одежды и отшвырнуть подальше.

– Давай чуть сбавим темп! – уткнувшись носом в мой лоб, хрипло произносит парень, расплываясь в довольной улыбке. – Ещё одна такая выходка, и я уже не смогу остановиться. А мы посреди леса, если ты вдруг не заметила. Да и на выставку надо же попасть.

– А я не хочу останавливаться! К черту выставку! Мне нравится лес! – и не дождавшись ответа, дерзко оттянув, слегка прикусываю нижнюю губу Ильи, предприняв очередную попытку избавить его от злосчастной футболки.

На самом деле, я себе миллион раз представляла наш первый раз с Ильёй. Куда только не кидала собственная фантазия… Не буду вдаваться в подробности, а то ещё примете меня за извращенку. Но, я всегда мечтала о том, что если это когда-нибудь произойдёт, то обязательно в необычном месте. Никаких душных комнат, свечей, лепестков роз, белых простыней и скрипучих кроватей. Мне хотелось, чтобы каждый из нас навсегда сохранил в памяти этот первый раз друг с другом, ассоциируя с каким-нибудь оригинальным местом. Но даже моё буйное воображение не дошло в вариантах до локации, которую нам уготовила щедрая на сюрпризы действительность.

– Ты уверена? – предостерегающее уточняет Илья, хотя его взгляд уже потемнел до неприличия, а футболка валяется, свисая с края капота.

– А ты? – произношу с вызовом, одёргивая вниз всё ту же, задравшуюся от недавних безумств мини.

И уже через секунду, не разрывая нашего искрящегося зрительного поединка, парень, слегка нагнувшись, хватает меня под ягодицы и, резво подняв над землёй, аккуратно несёт на капот.

Усевшись на футболку Ильи, я нервно разглаживаю юбку, но в тоже время сгораю от нетерпения в ожидании дальнейших действий парня.

Он отчего-то медлит: томительно сканирует меня помутневшим взглядом и, наконец, останавливает его на щеке. Точнее – на мерзком, отталкивающем шраме, уродующем её.

От расстройства я отвожу глаза и собираюсь прикрыть дефект лица ладонью, но Илья опережает меня. Нежно коснувшись щеки, парень аккуратно ведет большим пальцем по неровному рубцу и, игнорируя тотчас проступивший румянец, наклоняется, чтобы мягко поцеловать место увечья.