Мария Мирошник - Дневник дылды

Примерив его, аккуратно поглаживаю ткань. Оно всё так же идеально сидело на мне, как тогда в магазине. Не в силах сдержать широкую улыбку, спускаюсь к подруге на кухню.

– «Я кошелёк забыла»! – писклявым голоском передразнила я Смирнову, уминающую печенье.

Девушка, не скрывая обмана, сияла, допивая колу.

– Ну а что? Я не могла его оставить в магазине! Посмотри, как оно тебе идёт! – восхищалась она, поглаживая подбежавшего Веню. – Хотела отдать на какой-нибудь праздник, но решила сейчас, коли повод его одеть появился.

– Спасибо большое… – смущённо поблагодарила я, вдруг почувствовав себя неловко. Такое проявление заботы со стороны подруги застало меня врасплох. Низовская никогда так не делала. Эти мысли вызвали плотный ком в горле и одинокую слезинку. – Я… я тут подумала, под него хорошо пойдут мои чёрные сапожки, – тихо рассуждала я, оглядывая себя в зеркало.

Я начала понимать маму: если бы я выглядела так каждое утро, то и от отражения не отходила бы по несколько минут.

– И та бежевая сумка на цепочке! – добавила Смирнова.

– Я не знаю, как тебя отблагодарить, – не заканчиваю фразу, так как меня перебили.

– Просто отдай мне свой попкорн, – нагло заявила Ксюша, придвинув к себе вторую миску.

С улыбкой подхожу к холодильнику и достаю из него большое пластиковое ведёрко, с фиолетовой этикеткой.

– А я думала, ты мороженным возьмёшь, но как хочешь! – со смехом подытожила я. Брюнетка выдернула у меня из рук сладость.

– Передумала! Беру всё!

Четверг

Учебный день, в предвкушении встречи, пролетел незаметно, и вот я уже стою на набережной. Мама, узнав от Ксюши о цели моей «прогулки», заставила меня надеть пальто и немного завить волосы. Поэтому теперь я, «наконец, нормально накрашенная» (со слов Смирновой), опиралась спиной на перила, вглядываясь в прохожих. Холодный воздух заставил поёжиться, когда я в очередной раз посмотрела на наручные часы.

18:02 – он опаздывал на две минуты.

Окидываю узенькую лесополосу около проезжей части взглядом, но никого с тремя розами не нахожу. Если в течение десяти минут тайный собеседник не придёт, то я точно поверю в то, что это розыгрыш, как бы обидно от этого не было.

Стоило мне об этом подумать, как чьи-то ладони накрыли мои глаза.

– Привет, – бодро поздоровался смутно-знакомый голос. Оборачиваюсь. Передо мной стоял никто иной, как Коллеров. Богдан держал в руках три обещанные алые розы, широко улыбаясь. – Это тебе.

– Спасибо, – шокировано поблагодарила я, приняв подарок. – Ты знал, кто я, когда решил ответить на сообщение? – не выдержав, спросила я.

Почему-то сейчас его общество меня нисколько не радовало, но в начале года я мечтала о том, чтобы этот хоккеист на меня хотя бы посмотрел. Почему всё так изменилось?

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь выжать из себя хотя бы каплю радости. Бесполезно. Все мечты о хоккеисте и о нашей будущей совместной жизни сейчас казались пустыми и глупыми, словно старая детская игра, для которой я стала слишком взрослой. Хотя, в каком-то смысле так и было.

– Да, у меня был твой номер, – почесав затылок, ответил Коллеров, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Может, сходим куда-нибудь?

– Конечно, – согласилась я, хотя спортсмен начинал немного раздражать. Сама не успела понять, когда этот голубоглазый блондин, который только что словно сошёл с обложки любимого Олиного журнала, начал вызывать такую негативную реакцию. – Здесь есть хорошая кофейня. Там самые вкусные десерты.

– Да, с радостью! – воскликнул парень, когда я медленным шагом направляюсь в сторону пекарни.

Богдан предпринял несколько попыток взять мою ладонь, из-за чего я была вынуждена вцепиться в этот ненавистный букет двумя руками. Никогда не любила розы. Что люди в них нашли? Скучные, до банальности распространённые и с сильным ароматом. Несколько лилий или простых ромашек обрадовали бы меня больше.

– Как у тебя дела? – спросил он, пытаясь завязать разговор.

– Всё хорошо. Спасибо, что спросил, – вежливо отозвалась я, на самый распространённый вопрос.

Даже со своей несклонностью к изучению иностранных языков, я могу задать его минимум на трёх.

– Я рад. Ты же танцуешь? – продолжил Богдан, окончательно мне надоев.

Честное слово, лучше бы он молчал. Я не могу объяснить, почему всё в этом светловолосом хоккеисте меня раздражает. Вопросы, манера вести диалог, внешность. Готова поспорить, будь на моём месте та же Оля или одна из её новеньких перекрашенных подруг, то они бы от радости бегали, что «такой» парень обратил на них внимания.