Мария Мирошник - Дневник дылды

Щиколотка отозвалась неприятной пульсацией, заставив зашипеть хуже кошки. Отмахиваюсь от навязчивой помощи Смирновой, стараясь не травмировать саму себя ещё больше.

Вокруг собралась огромная толпа. Каждый выкрикивал что-то своё, предлагая свою идею решения. Боже, как же стыдно.

– Егор, помоги ей добраться, – прервал всех Гена и вернулся на своё место, в центре зала.

– Конечно, – ответил брюнет и, резким движением, поднял меня на руки.

На моё «аккуратнее!» парень только ухмыльнулся и под всеобщие взгляды, вынес меня из зала.

К концу коридора Лаврентьев чуть ли не подпрыгивал от радости. Только резкое: «Слезай» отрезвило меня от приятных мыслей, заставив встать на ноги, а затем направиться в сторону медкабинета. Резкий перенос веса на связки заставил меня шикнуть и остановится, схватившись за ближайший подоконник.

– Что случилось? – спросил парень, развернувшись ко мне лицом. – Ты серьёзно ногу поранила? – удивленно переспросил баскетболист. Молча киваю, и он закатывает глаза к потолку. – Я знал! Вот знал, что ты не можешь быть такой хорошей актрисой! Ну, не можешь! – ругался Лаврентьев. Спустя несколько секунд он успокоился, глубоко вздохнул, подошёл ко мне и сел рядом на корточки. – Здесь болит? – спросил брюнет, сильно нажав под какой-то мне косточкой, вызвав новую вспышку боли. Похоже, гримаса мучений на моём лице ответила сама за себя, потому что в следующую секунду Егор, проклиная всё вокруг на странном языке, опять поднял меня на руки, словно я ничего не весила. – Ушёл пораньше с занятий, блин!

– Приложи лёд на пять минут, а затем можешь идти домой. Справку сейчас напишу. Желательно, ногу ближайшие дня три не напрягать и много не ходить. Если что-то неотложное, то эластичным бинтом зафиксируй, – объясняет миловидная медсестра, передавая мне компресс и моток того самого бинта. – А ты, – продолжила девушка, повернувшись к Егору, – проводишь её домой. Тоже выпишу освобождение. Ждите, – после этих слов блондинка вышла из кабинета.

Несколько минут над нами висит ужасающая тишина, пока Егор убивающим взглядом смотрит в невидимую точку на противоположной стене. Мне даже стало не по себе. Пытаюсь отвлечься на мешочек со льдом, но это не помогает. «Класс»! Моя неуклюжесть смогла разрушить даже этот план!

– Осталось дождаться освобождения, и можешь идти домой, – тихо сказала я, боясь поднять глаза.

Резкий вздох со стороны собеседника дал понять, что любые мои предложения сейчас не примут.

– Я, конечно, козёл, да и ты не ангел, но оставить тебя здесь не могу, хотя бы потому что из-за этого освобождения я теперь несу за тебя ответственность, – на удивление, спокойно объяснил Егор, оттолкнулся от кафеля и подошёл ко мне. – Или у тебя есть другой план? – спросил парень, сев на железную табуретку, напротив моей койки.

Взгляд серой радужки выжидающе уставился на меня. Надо что-то придумать. Меньше всего сейчас хочется сидеть в одной комнате с Лаврентьевым, сгорая от чувства вины.

– Да, ты свалишь, а остальное на мне, – легкомысленно пожав плечами, предложила я. – Позвоню друзьям, меня заберут, так что вали.

Я старалась вложить в собственный голос всё возможное безразличие и холодность, но в конце он всё же дрогнул. С каких пор я начала так волноваться в обществе спортсмена?

– Позвони сейчас, и я сразу уйду, – отрезал он, скрестив руки на груди.

Невольно внимание привлекли выступающие на предплечьях вены и мышцы. От каждого движения парня они плавно перекатывались под кожей, создавая чудесное зрелище. Отдёргиваю себя и встряхиваю головой, прогоняя наваждение.

Что это со мной?

– Не утруждайся, – огрызнулась я.

– Не льсти себе, – осадил меня брюнет. – Я меньше тебя хочу здесь находиться, поэтому ни на секунду не задержусь после звонка.

Минуту мы играем в «гляделки», в которых я с позором проигрываю. Откладываю на тумбочку холодный компресс и быстро тянусь к заднему карману за телефоном. Листаю список контактов, ища кому можно позвонить. Ксюша ещё в литературном клубе, а у Лизы в это время самый большой поток посетителей. Да уж, выбор не велик…

Нажимаю на иконку с Олиной фотографией, но палец, словно специально, замер над кнопкой «вызов». Отбросив все сомнения, вздыхаю и прикладываю смартфон к уху, вслушиваясь в гудки.

– Алло? Ника, я сейчас не могу говорить, что-то срочное? – весело спросила подруга.

На заднем плане раздавался громкий женский смех. Похоже, она там не одна.