Яна Летт - Отсутствие Анны [litres]

Поднявшись с земли, Марна почувствовала, что еле держится на ногах – вот только она не собиралась падать, наоборот, невидимая сила как будто тянула вверх, в небо. Голова была легкой-легкой – легче, чем все остальное тело, и, казалось, стоит Марне на мгновение отвлечься, отбросить сосредоточенность, голова отделится от тела и полетит, как воздушный шар, невесомая, беспечная, холодная… Марна сделала осторожный шаг вперед, и ее ощутимо затошнило.

Карусель, на которую она еще несколько мгновений назад шагнула с такой беспечностью, уносилась ввысь – она уже была похожа на маленькую острую звезду далеко в темнеющем небе. Эта звезда была очень настоящей, не похожей на местные звезды, напоминающие пробоины в листе, сделанные ударом карандаша. Эта звезда была настоящей, она напомнила Марне о тишине раннего утра за городом – она не могла вспомнить каким, – о вкусе молока и чая, о холодной росе, о веселых криках ребенка под окном…

Карусель уносилась ввысь – Марне показалось, что она поняла причину новой необъяснимой легкости. Часть ее души унеслась вверх вместе с каруселью.

Марна не успела подумать о том, что делать с этим новым знанием, потому что вскоре ее окликнули. У нее за спиной стояла очень старая женщина – она выглядела старше, чем земля у них под ногами, чем небо над головой, чем воздух, которым они дышали. Она была ниже Марны на добрую голову, с длинными седыми волосами до пят. Держалась прямо, и сразу становилось ясно, что когда-то она была красивой, как сон. Седые волосы женщины были заплетены в две косы, перевитые кожаными лентами, разноцветными бусинами, перьями. На одной из кос Марна заметила высохшую птичью лапку. Платье на женщине было белым, очень простым, без украшений и вышивки. Яркий белый цвет среди темноты окружающего их мира бил по глазам, и Марна невольно сощурилась. Самым необычным в женщине было лицо – гладкое, без морщин, с огромными светлыми глазами. Глаза были настолько светлыми, что на мгновение Марна подумала, не была ли женщина слепой, но та кивнула в ответ на ее кивок.

– Винтовая карусель уже там, наверху, верно? – сказала женщина, становясь рядом с ней на цыпочки, и запрокинула голову. Женщина достала из кармана два елочных шарика, зеленых, глянцевитых, и, покатав между пальцами, сунула обратно в карман. – Что ж, им придется подождать следующего раза. Если он будет, разумеется.

Она повернулась к Марне, и что-то в ее лице изменилось.

– Пора тебе перестать блуждать в потемках. Идем со мной.

Она поманила Марну рукой и, не оглядываясь, пошла в глубь парка. Марна последовала за ней.

Колючие кусты расступались перед ними, камни откатывались с их пути с деловитым сухим перестуком. Они шли все глубже и глубже в парк, в темноту, и довольно быстро Марна поняла, что уже не сможет определить, ни где именно была карусель, ни откуда она пришла. Здесь все было одинаково бессветным – дорожка, деревья, небо, на котором не было теперь ни одной звезды, – когда Марна подняла голову, последняя как раз гасла, как будто кто-то невидимый с шипением потушил ее между пальцами, словно свечу.

– Я погасила их, – отозвалась женщина, отвечая на ее безмолвный вопрос. – Они нам больше не нужны. Винтовая карусель улетела. Пройдут годы, прежде чем она вернется. Или, может быть, дни… Но неизвестно, вернется ли она сюда или в другое место. Тебе повезло – ты успела. Твоим душам повезло. Впрочем… – Женщина вдруг остановилась, обернулась. Марна не успела затормозить и едва не налетела на нее. Странные глаза мерцали в темноте лужицами расплавленного жемчуга и смотрели прямо Марне в лицо. Ей стало не по себе.

– Одна из твоих душ тоже улетела. Ты потеряла ее в карусели? Или это случилось с тобой раньше? Где ты могла потерять ее?

«Я не знаю! – прокричало ее сердце. – Скажи мне ты! Кто-то должен объяснить мне, что происходит!»

Но она не сказала ни слова. Старуха отвела взгляд – как будто небрежно вытянула не до конца воткнутую в брюшко бабочки булавку.

– Впрочем, не важно. Здесь каждый что-то теряет.

Она снова пошла вперед, и Марна за ней.

Они миновали неглубокое озеро, покрытое ковром белых кувшинок. Погода была безветренной, но поверхность озера колыхалась, как будто под кувшинками ворочался огромный зверь.

– Что это?

– Это? – Старуха небрежно кивнула в сторону пруда. – Моя смерть. Я поселила ее здесь, возле дома. Она любит прохладу и сырость и то, как распускаются, а потом навеки гаснут цветы. Я постаралась устроить ее поуютнее и проведываю время от времени. Со своей смертью нужно дружить – ведь встречи с ней не минуешь. И к ней нужно привыкать – ведь однажды вы с ней навечно поселитесь вместе. Чем раньше начнешь – тем лучше.