Яна Летт - Отсутствие Анны [litres]

Сам замок оказался больше, чем она ожидала. Он выглядел неуместным – как будто не был уверен в своем праве здесь стоять. Казалось, он слегка кренился на один бок, но, сколько Мари ни рассматривала его, ей так и не удалось понять, на какой именно. Замок, кажется, не имел углов, поэтому определить это было непросто. Если бы Мари задалась целью определить его постоянную форму, наверное, ей пришлось бы назвать пирамиду – но мягкую, как термитник. Она, как и другие дома в городе, моргала многочисленными парами глаз, но все они были зелеными и желтыми, кошачьими, горящими в полумраке.

Стены замка и не пытались притворяться рукотворным материалом – они были красными и мягкими, дышали, гнулись и тихо охнули, когда Мари подошла ближе. Пересиливая отвращение, она протянула руку и коснулась стены. На ощупь замок оказался очень горячим и влажным. Стена содрогнулась под ее рукой в спазме, и Мари отдернула руку. Она задрала голову: замок, показавшийся ей таким маленьким издалека, оказался так высок, что его стены терялись где-то наверху. Она не могла разглядеть крышу: наверху клубился темный туман.

В стенах замках не было ни двери, ни ворот. Здесь не было ни стражников, ни солдат, которых Мари ожидала встретить. Совершенно непонятно было, как войти в замок. Над головой насмешливо каркнул ворон, но, когда Мари обернулась, там никого не оказалось.

Она пошла направо. В конце концов, стоило обойти замок по кругу – рано или поздно она должна была наткнуться на дверь.

Она шла, шла и шла. Стены алели, лиловели, багровели за ее левым плечом. Глаза провожали ее внимательными взглядами. Некоторые, моргнув, исчезали. Краснота стен поглощала их с негромким причмокиванием. Мари стала считать про себя – красные стены действовали на нервы. Она продолжала идти и считала. Она досчитала до ста, а после до двухсот и трехсот, а потом поняла, что совсем не уверена в том, что не делает второй, а то и третий круг вокруг замка. У ее ног лежал город – темный, кое-где вспыхивающий зеленью фонарей, и он был одинаковым и равнодушным, куда ни смотри.

Мари снова подняла голову и вдруг увидела наверху окно, из которого на нее лился мягкий оранжевый свет. Такого теплого света здесь ей прежде видеть не доводилось, и она почувствовала, что умирает от желания оказаться там, рядом с его источником. Она привстала на цыпочки, но все равно не смогла дотянуться даже до низа окна.

Замок снова тихонько охнул, и она почувствовала, как стена слегка подается под ее плечом. Мари бросила взгляд на город и почему-то подумала: «Больше я его не увижу». А потом, глубоко вдохнув и зажмурившись, погрузилась в стену замка.

Замок принял ее с негромким чавканьем. Она боялась, что внутри стены окажется противно и мокро, но вместо этого ей стало тепло, даже слишком. Ее обволакивало что-то плотное и мягкое, похожее на влажную вату. Слепо шевеля руками и ногами, она то ли шла, то ли плыла, то ли летела сквозь толщу стены туда, где, по ее расчетам, должно было начинаться внутреннее пространство замка. Она услышала тихое пение – сначала пел один негромкий голос, потом к нему присоединился, один за другим, целый хор голосов. Все они принадлежали женщинам, но некоторые были моложе других. Она различила и песенку девочки-ребенка, и голос подростка, и тихое пение юной девушки… И даже младенческий лепет. Младенец, малышка, девочка, девушка – все они пели об одном, и Мари – пока слышала это пение – точно понимала, о чем именно, но отдельных слов разобрать не могла.

Становилось все теплее, а стены замка обнимали ее все плотней и плотней. С каждым шагом двигаться становилось труднее. Она представила, как застынет тут, в стене, как насекомое в янтаре, и останется в замке навсегда, и дышать стало трудно от страха… Мари заработала локтями и коленями изо всех сил. Замок сжимал ее, обнимал крепко, как кожная перчатка – руку. Она не выдержала и открыла глаза – и оказалось, что толща замка такая же красная, как и снаружи, но прозрачная, и в ней плавают, с любопытством разглядывая Мари, длинные змеевидные рыбы. Поймав взгляд, одна из рыб толкнулась ей в руку, как кошка или щенок, выпрашивающий подачки из-за стола. Прикосновение оказалось скользким, противным, и Мари рванулась изо всех сил – и вышла из стены внутрь замка.

Тяжело дыша, она обернулась. Стена была сложена из красноватого камня, похожего на гранит. Холодного. Твердого.

Перед ней был большой тронный зал – она сразу поняла это, хотя здесь не было никакого трона. Мари чувствовала, что тронный зал был одновременно и лесом, но ни по каким внешним признакам узнать это было нельзя.