Андрей Дробот - Двенадцать месяцев восхождения

Мораль следующая: надо с осторожностью наделять деньгами людей расточительных, особенно если это дети и другие родные и близкие.

О знаках общественного признания

В одном малоизвестном мне городе появилась и размножилась странная привычка собирать вокруг себя стаи собак – лаек. Чем больше стая лаек собиралась вокруг человека и чем дружественнее они его облаивали, тем горделивее становился этот человек. Чем более игнорировали его и чем злобнее лайки его облаивали, тем сильнее кручинился человек.

До того привычка лаять и быть облаенными покорила население этого города, что его жители стали меньше времени уделять своей работе, а вместо этого собирали вокруг себя стали лаек, а иногда и сами входили в эти стаи, чтобы облаивать того, кто понравился, и наоборот. Вот так город превратился в одну собачью территорию со вполне традиционным собачьим интересом ничего, кроме шума, не производить, а кормежку получать.

Мораль: лайки – это принятые в интернете значки, которые можно поставить под любым сообщением, в знак того, нравится это сообщение или нет. Глупое, конечно, занятие и смешно обращать на лайки внимание, поэтому не мните о себе много, имея успех, и как бы ни хотелось тявкнуть, не уподобляйтесь собакам, по крайней мере – злым.

О хорошем, которое иногда появляется из плохого

Жила-была одна корова. Она давала в самом большом количестве лучшее в коровнике молоко, отчего молоко прозвали чудо-молоком, но характер у той коровы был самый несносный во всем коровнике. Она то лягнет кого-нибудь из работников, то боднет. На некоторых наводила тоску и страх. С нею долго мирились, пока она бодала и лягала простых работников и второстепенное начальство. Но как-то высшее руководство коровника приблизилось к той корове на ударную дистанцию и излишне раскрылось…

– Какая сволочь! Какая подлая корова!.. – возмутилось руководство, мигом забыв, что недавно эту корову называли чудо-коровой, а ее молоко – чудо-молоком.

Исход для чудо-коровы стал неутешительным. Ее отправили на мясную ферму. Чудо-молоко, конечно, исчезло, о нем долго помнили, но память пить невозможно.

Мораль: любой хороший мастер может быть эксцентричным и строптивым, он может иметь иные настораживающие окружение черты характера, поскольку дело за человека не отвечает. Но если такого мастера не терпеть, то меньше будет и хорошего дела.

О невидимости, множащейся с позволения

Однажды в одном сказочном королевстве развели невидимых коров. Этих коров не надо было растить, обслуживать, зато молока они давали так много, что молочные продукты не переводились с прилавков. Правда и польза от этого молока была невидимая, зато вкус и цвет соответствовали. По этому примеру и другие продукты стали получать от невидимых…

Дальше и лекари стали невидимыми. То есть врачей-то появилось с избытком, каждый пациент мог быть принят и мог получить медицинское назначение, но вот прогресса в лечении не мог разглядеть.

Невидимым стало обучение. Учителей-то вполне хватало, преподавателей в высших заведениях развелось чрезвычайно, но когда ученики пытались применить свои знания, то оказывалось, что применять-то нечего и негде – все невидимо.

По этому примеру и услуги чиновников стали невидимыми, то есть число чиновников увеличилось многократно, каждый житель королевства мог быть принят чиновником и получить подробный письменный ответ на свою просьбу, но только польза от этого ответа была невидима…

А дальше – пошло-поехало. И все королевство стало невидимым. Оно вроде и работало на пользу населения, но только польза эта была невидима.

Мораль содержится в вопросе: а не в этом ли королевстве мы иногда живем?

О подавляющей человека клятве

Жила-была клятва. Совершенно пустяковая клятва, за которую большинство бы и рубля не дало, которая вдобавок была еще и вредная для обладателя, которую бросить бы, но нес ее Некто принципиальный.

Некто потел, скорбел, нервно поглядывал на клятву, которая словно бы по волшебству становилась все тяжелее и тяжелее, которая уже затмевала полуденный свет, но не бросал. Клятва сверху поглядывала на своего носильщика и посмеивалась, поскольку на его месте она себя давно бы бросила.

– Что движет тобой, почему ты так упорен? – спросила клятва от любопытства.

– Нести тебя – это вопрос моей чести, – ответил Некто. – Если я тебя брошу, то мой авторитет упадет и в чужих глазах и в моих собственных.