Елена Попова - Восхождение Зенты

— Май лав! — сказал Иващенко не то в сторону уходящей Зенты, не то самому себе, не то далеким звездам. Он пошатнулся, потерял равновесие и упал на колени. — Май лав…

На другой день Зента послала художнику Васе У. коробку с красками и сделала попытку привести в “Благую весть” просящую подаяния женщину с ребенком.

Женщина со спящим ребенком на руках сидела на ступеньках у спуска в метро, к ее груди была приколота табличка: “Помогите больному ребенку”. Идти с Зентой она сразу и охотно согласилась, но у входа в “Благую весть” вдруг сообразила, куда ее привели, совершенно растерялась и, когда Зента на секунду отвернулась в сторону, исчезла в неизвестном направлении. Славный розовый ее малыш за это время так и не проснулся.

Зента еще несколько раз предпринимала такие же попытки, приводила с собой какую-нибудь старушку, просящую у магазина, или плохо одетого старика, но результат был прежним — перед дверями “Благой вести” люди останавливались, а потом исчезали. Один раз она привела собаку. Осчастливленная вниманием псина радостно бежала рядом, но, приближаясь к “Благой вести”, она начала выть, а потом сбежала.

Со своим новым секретарем, появившимся в “Благой вести” после того, как сошла вода, — молодым человеком с очень определенными маленькими усиками, с очень определенным, твердым выражением небольших темных глаз, она стала суше. А он, напротив, был еще более корректен и предупредителен.

Зента готова была продолжать свои бесполезные, упрямые попытки, но новые обстоятельства отвлекли ее внимание.

Сначала появился человек в оранжевой спортивной куртке, купленной за гроши где-нибудь в Европе на американском вещевом рынке. Но куплена она была в самой Америке, поэтому стоила еще дешевле. Так вот, этот человек мелькал по городу то здесь, то там и всем примелькался. И всем он был когда-то знаком, знаком, но не больше того. Фамилии его никто не помнил.

Когда он позвонил Нине Лапсердак, она упала в обморок. Но потом тоже не могла вспомнить его фамилию. С этого момента Нина Лапсердак стала часто падать в обморок. И то там, то здесь в разных местах “Благой вести” можно было увидеть лежащую в обмороке Нину Лапсердак. К счастью, эти обмороки продолжались недолго и потом проходили. “Это от предчувствий…” — объясняла Нина Лапсердак Зенте свое странное состояние.

Наконец раздался давно ожидаемый ею звонок, и в трубке Нина Лапсердак услышала деловой, сухой, немного визгливый голос своего мужа — Миши Лапсердака — и в обморок уже не упала. Миша Лапсердак сказал ей быстро брать такси и ехать за ним в аэропорт, потому что так для него почему-то будет дешевле. Почему так будет дешевле, Нина Лапсердак так и не поняла, впрочем, это ей и не требовалось. В аэропорту она опять чуть не упала в обморок, увидев своего мужа после стольких лет разлуки — бородатого, чуть располневшего, тоже в дешевой оранжевой спортивной куртке. Миша Лапсердак бегло чмокнул жену в щеку и принялся грузить в машину свои вещи — у него было много вещей. Главным образом, джинсы с дешевых распродаж и аппаратура. Аппаратуру Миша Лапсердак быстро рассовал по всяким торговым точкам, а джинсы просто раздаривал разным людям, когда вступал с ними в деловые контакты. В виде взятки.

С этого момента жизнь Нины Лапсердак переменилась. Из небольшой, но очень неплохой еще родительской ее квартиры они перебрались в другую, поменьше. А квартиру, неплохую, еще родительскую, Миша Лапсердак очень выгодно сдал в аренду какой-то фирме. Нина Лапсердак жила теперь в крошечной, похожей на пенальчик комнатенке и жарила на одноконфорочной электроплитке яичницу или картошку. Миша Лапсердак был неприхотлив в еде.

Нина Лапсердак была совершенно счастлива. Она завила свои непослушные волосы в крутые кудельки и утром просыпалась очень рано от переполнявшего ее счастья и подъема душевных сил и, пока Миша Лапсердак досматривал свои последние сны, расчесывала щеткой его спутанную бороду.

Однажды Миша Лапсердак пришел к Зенте. Пришел без церемоний, по блату, минуя очередь у секретаря. Прежде всего он сказал, что она замечательно выглядит и все вокруг нее тоже устроено самым замечательным образом. После этого он подошел к делу и прямо выложил ей свои проблемы — Миша Лапсердак попросил Зенту, чтобы она помогла ему получить разрешение на аренду земли для строительства большого гостиничного комплекса. При этом он был очень галантен и продолжал к месту и не к месту восхвалять ее различные качества, и Зенте приходилось то и дело почему-то говорить ему “спасибо”.