Максим Пачин - Суета. Роман в трех частях

– С удовольствием.

Гости вместе с Арсением вышли из дома. На улице уже изрядно холодало. Из-за этого София с Викторией побрели чуть быстрее, оставив Арсения и Ипостасея у хижины.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил Серебряный.

– Дверь запираю. Что-то не так?

– Так ты выходишь на секунду, кто здесь кроме нас ходит-то. Все на виду тем более…

– Да знаете, я делаю это машинально. Не задумывался даже, если честно, – Арсений запер входную дверь на замок маленьким медным ключом, проверил закрыта ли она и убрал ключ в левый карман своих брюк.

– Завтра снасти новые опробуем, – они шли медленным шагом к дому Ипостасея, параллельно наблюдая за впереди идущими девушками. София с большим азартом что-то рассказывала Виктории, а Виктория ее внимательно слушала. – Пусть поболтают немного, ей это на пользу, – он остановился у самого края берега и задумчиво осматривал луну над горизонтом. – Красивая сегодня…

Арсений вслед за ним подошел к самому краю:

– Ипостасей, – начал он, – я безмерно рад, что мы вновь с вами общаемся. Правда. Но меня не покидает чувство недосказанности… Все же почему вы так отреагировали на меня утром? Я не верю тому, что это был беспричинный эмоциональный порыв, – Ипостасей продолжал молча наблюдать за луной. – Если не хотите…

– У нас был сын, – вдруг перебил он. – На острове занятий особенно не было, но он все равно умудрялся найти себе дело. Он постоянно бродил по берегу. Иногда мог даже уйти в джунгли. Когда в его комнате я обнаружил горку камней, он сказал, что все они чем-то похожи на черепах… – Ипостасей медленно отошел от воды и подбрел в сторону дома. – Это прошлое.

– Я сожалению вам, Ипостасей, – Арсений пошел за ним к тропинке. – Я не знал.

– Забудь, – с непостижимой усталостью внутри ответил он, – ты не виноват. Всего этого уже нет, – Серебряный вышел на тропинку, ведущую к дому. Виктория с Софией уже давно были на месте. Он последний раз посмотрел в сторону океана, Арсений догонял его с берега. – Ради любопытства, – обратился к нему Ипостасей. – скажи, какого цвета были волосы того мальчишки, которого встретил ты утром?

– Я особо не разглядывал его, но волосы были точно светлые. У него была слегка небрежная прическа, – Арсений попытался показать на своей голове, – волосы торчали в разные стороны. Возможно он это специально…

– Кто его знает, – Серебряный пожал плечами, – таких у нас я не видел. Видимо с той стороны прибег, – Ипостасей поднял глаза на луну. – Ладно, пойду я, – он напоследок пожал руку Арсению. – Ты тоже иди домой, отоспись. Завтра много дел.

– Договорились, – Серебряный отпустил его руку, и неохотно побрел в дом. – До завтра, Ипостасей.

– До завтра, – он прошел по ступенькам подняв руку на прощание, после зашел в дом и закрыл медленно за собою дверь. Где-то там вдалеке, сквозь теплый свет, были слышны голоса Виктории и Софии.

Под звуки еле бурлящего океана и бледного лунного свечения, он вернулся обратно к себе в хижину. Голода он не чувствовал, впрочем, как и желания писать. Простояв молча некоторое время возле окна и не придумав чем ему заняться, Арсений отправился спать.

***

Длинная аллея была поделана на две равные части. По правой стороне люди шли в одном направлении, по левой – навстречу. Меж двух тропинок росли пышные букеты синих цветов. В центре был возведен огромный фонтан. Дойдя до него по одной стороне, люди по кругу переходили на другую и без особой спешки возвращались обратно. Он шел вперед, чувствуя под ногами слой расстеленной сухой травы. Где-то вдалеке виднелся фонтан. Вокруг были люди, и все они по дороге о чем-то тихо беседовали. Он тоже шел вперед, к фонтану, оглядываясь по сторонам. Он кого-то заметил слева – господин в темном фраке и шляпе стоял напротив него по ту сторону и что-то пытался показать. Господин махал руками из стороны в сторону, а рядом идущие люди не обращали на него внимания. Арсений остановился. Увидев это, господин во фраке снял медленно шляпу и показал пальцем на фонтан. Где-то вдалеке послышался женский крик. С каждым мгновеньем он подходил все ближе и ближе. Вдруг все люди вокруг замерли, как статуи и на аллею обрушилась тишина.

Арсений проснулся от криков за окном. Его тело было покрыто холодным потом, а голова превратилась в картонную оболочку, внутри которой блуждал по оси чугунный нож. Крики доносились со стороны дома Серебряных. Оправившись от сна, он немедленно вскочил с койки и нацепив впопыхах сорочку обратной стороной выбежал на улицу.