Лариса Порхун - Женский клуб [калибрятина]

Светлана

Дело в том, что Светка тоже жила с родителями, с той только разницей, что она от них никуда и не уезжала. Ну, разве что на учёбу, в 198 – каком-то лохматом году, прямо страшно сказать, ещё при советской власти. И всё. И в свои 37 лет так и жила с папой, мамой и братом, время от времени отбывающим в места не столь отдалённые. По всей вероятности Светкин брат вёл жизнь довольно насыщенную и активную, так как за те шесть или семь лет, что мы с ней дружили, и, разумеется, неоднократно бывали друг у друга, я видела его всего лишь пару раз. И каждый раз, как выяснялось позже, это было либо накануне его ареста, либо сразу после освобождения. Так что в смысле компактности проживания, ситуации у нас с ней были схожи. С той только разницей, что мой брат отлучался не в колонию, а в армию, а после службы в Москву на заработки. Несмотря на плавающий график пребывания в домах наших родителей отдельных членов семьи, устраивать столь любезные нашим душам «девичники» мы, по понятным причинам, не у неё, не у меня не могли. Девичниками мы завуалировано, и, как нам казалось, остроумно, именовали возникающее у нас обоюдное и регулярное желание устроить культурные посиделки. Не просто выпить, это и так подразумевалось само собой, и уж, тем более, не забухать, хотя этим, к сожалению, не редко и заканчивалось, а встретиться, чтобы свободно поговорить о том, что беспокоит, поделиться планами, обсудить положение дел, пожаловаться на людей и обстоятельства жизни (это уж, как водится), снять напряжение, рассказать о наболевшем, ну и прочий вздор, который мы лили в уши себе, друг другу и своим близким, оправдывая свои загулы.

Светка, между прочим, до знакомства со мной даже в отпуск никуда не ездила. Копила деньги на собственную квартиру. И поэтому вынуждена была экономить. Так она объясняла нам с Ольгой и Наташкой, (о которых речь впереди) свою весьма очевидную прижимистость. Хотя я считала, что это свойство характера. Не исключено даже, что врождённое. И в этом нет ничего удивительного, Светка родом из очень бедной, рабоче-крестьянской семьи. Мать её была детдомовской, а от отца, хронического алкоголика, к тому времени, как мы с ней познакомились, уже мало чего путного оставалось. Светка рассказывала, что жили они часто впроголодь, а ведь известно, что мозг человека, хоть раз испытавшего настоящий голод, запоминает это навсегда, с целью не допустить повторения подобного опыта в дальнейшем. Поэтому Светка панически боялась остаться без денег (а значит без еды) и по этой же причине они у неё всегда были. В этом мы с ней отличались кардинально. Мне, по выражению моей мамы, «деньги карман жгли».

Стоит заметить, что квартиру, в отличие от меня, например, Светка всё-таки купила. Хотя случилось это только года через три после того, как мы все четверо сдружились. А до этого штаб-квартира «девичника», предвестника, как мы полагали, нашего женского клуба всё время меняла свою дислокацию. Возможно, это и послужило главным толчком, явилось, так сказать, первопричиной для развития темы о создании клуба. Я, как главный идейный вдохновитель, получающий уже второе высшее образование, давала помимо психологического, социальное и коммерческое обоснование важности этого проекта. Я уверяла своих потенциальных бизнес-партнёрш, что официальный статус и дальнейшее процветание клуба, позволит нам не только зарабатывать, но, что ещё более важно, раскрыть собственный потенциал, обрести бесценный опыт, свободу самовыражения, независимость, создать платформу для личностного и профессионального роста… и бог знает какие ещё доводы можно привести с целью легализации наших «девичников», а заодно, и самого обычного, бытового пьянства. Однако я снова отвлеклась. Итак, Светка была пышнотелой блондинкой с выдающимися округлостями исключительно в нужных местах. Из тех, кого внушительная часть представителей мужского пола считает «аппетитными». Тем большее недоумение вызывает тот факт, что она так и не вышла замуж. И даже более или менее длительных отношений у неё ни с кем не было. Хотя Светка, сколько я её помню, всегда к этому стремилась. Но у неё плохо получалось. Вернее, совсем не получалось. Впрочем, как и у нас всех, четверых. Это была, кстати, ещё одна причина, наверное, даже самая главная, по которой мы и собирались организовать женский клуб. Видимо, предполагалось, что привлечение в наши ряды более успешных в этом отношении женщин, будет каким-то образом способствовать и нашей, более ощутимой котировке. Исследуя положительный опыт более удачливых женщин, мы, вероятно, сможем, наконец, выяснить, в чём причина нашей затяжной невостребованности на этом фронте. Другое дело, что вопрос, а какого лешего успешные женщины побегут в наш клуб и что они, собственно говоря, забыли в нашем обществе, перед нами, судя по всему, не возникал.