Галина Куриленко - Татьянин день [litres самиздат]

– Я – телепат… Ну хорошо, не телепат. Просто наблюдательный. Видел, что предпочитала пить на корпоративах. Тебя это обидело?

– Нет. Просто ты знаешь обо мне всё, даже какое вино люблю. А я знаю только твои анкетные данные. Да, и то не все. Ты считаешь это нормальным?

Сергей не ответил потому, что подошёл официант с бутылкой вина, получив согласие в виде кивка Сергея, открыл бутылку , наполнил бокалы и удалился. Но Сергей не спешил отвечать. Взяв фужер, посмотрел через него на свет. Бокал красиво отсвечивал тёмным рубином. Он некоторое время любовался, потом посмотрел на Таню грустным взглядом и сказал.

– Давай всё же сначала выпьем за… прекрасный дождливый вечер. – Слегка коснулся Таниного бокала и выпил большую часть содержимого своего бокала. Потянулся за сигаретами, но передумав, отодвинул их на край стола. Он явно медлил и не хотел говорить о себе. Таня это видела, не торопила, медленно, молча пила вино.

– Понимаешь, малыш, моё прошлое не очень … – Он замялся, подбирая слова. – В нём нет ничего, чем бы можно было гордиться. И если я тебе расскажу всё, то рискую потерять в тебе друга. Чего бы мне не хотелось. Очень не хотелось.

– Ну, скелеты у каждого есть в шкафу. А ты всё же попробуй.

– И у тебя? – Сергей лукаво заглянул ей в глаза.

– И у меня. Но сейчас речь о твоих. Что они у тебя настолько страшные? Мои пускай полежат, ещё, немного в шкафу.

Он пересел ближе к окну, приоткрыл его и всё же закурил.

– Всё , Танюша, относительно. На мне нет смертных грехов – я не воровал, не убивал… Но делал то , что помогало другим уходить от ответственности, когда они делали всё это. – Он допил вино из бокала, докурил сигарету и тяжело вздохнув, начал рассказ.

– Я окончил школу с отличием. Всегда знал, что хочу быть юристом. Родители благословили на поступление в университет. Только… Отец умер, когда я был на первом курсе. Он был старше мамы на 13 лет. Но никогда не болел ничем серьёзным. Ночью во сне остановилось сердце. Тромб. Мама тяжело перенесла его смерть, но настояла, чтобы я продолжил учёбу, хоть и будет нам материально сложнее. Именно это обстоятельство , смерть отца, и повлекло за собой всю последующую цепочку неприятностей. Косвенно, конечно.

Я стал искать подработку по ночам, чтобы брать у матери меньше денег. Позже попал случайно ( или не случайно, теперь понять трудно) в одну адвокатскую контору стажёром. Работал несколько дней в неделю, по несколько часов, помогая оформлять дела для суда. Платили нормально. Опыт работы, опять же…. Всё окей! После окончания университета эта фирма взяла меня на работу адвокатом. Тебе наверное тяжело представить важность этого для меня? Столица и я в столице адвокат… Хоть и начинающий.

Именно тогда я и не заметил расставленных сетей. В 25 лет я в суде вёл защиту шестёрок одного мафиози, забивших человека до смерти. Искать лазейки в законе и добиваться минимального срока – такое задание я получал от шефа и добросовестно выполнял его, не задумываясь о том, что это не правильно. По человеческим меркам – не правильно. Деньги и осознание своей значимости, когда нет и 30-ти – кислота разъедающая душу…. Когда началось прозрение, я стал подумывать об уходе из фирмы. Но я познакомился и полюбил дочку совладельца адвокатской конторы – Карину. Или всё было подстроено ? И знакомство и влечение? Не знаю. Я оставался работать в фирме, а Карина тусила по клубам. Она привыкла быть вольной птицей, и ничто её не могло удержать в клетке. Тем более клетка не была золотой.

Сергей замолчал. Закурил очередную сигарету. К бокалу больше не притронулся, сославшись, что за рулём, добавил вина в бокал Тани. Сам выпил воды и продолжил рассказ.

– После того как я застал её дома в постели – Лицо Сергея исказила гримаса отвращения.– С негром, я пошёл к её отцу и сказал, что не останусь больше в фирме и дня, даже, если он даст приказ своим шестёркам убить меня. И ушёл. Убивать меня не стали. Но среди юристов распространили миф о моей проф. непригодности, чтобы я не смог найти работу. Вот тогда я и стал писать для СМИ под псевдонимом. Так прошло несколько лет. Пока, однажды, мне не позвонила мамина соседка и не сказала, что мама в больнице – онкология, последняя стадия. Я примчался , но ничем помочь уже не смог. Единственное , на что хватило ума – был с ней последние полгода и облегчил страдания дорогостоящими наркотиками. Знаю, что вины моей , вроде как, и нет в её болезни. Я ведь оберегал её и не рассказывал о всех своих злоключениях. Но видно сердце матери чувствовало и болело. А может, просто, такая судьба. Но в любом случае я не могу себе простить, что защищал в суде ублюдков, когда мать нуждалась во мне , в моей помощи.